Да, тут не отсидишься. А с другой стороны, как противостоять полутора десяткам настоящих диверсантов? Собственно, они могут убить инструкторов с первым же выстрелом в сторону их лагеря, с первым подозрительным шумом. Выходит, судьба Шарова и Седова предрешена?

Он поднял с земли «винторез» Греты, увидел на нем зарубки и с трудом подавил в себе желание зашвырнуть его в кусты. Так же тяжело он снова включился в работу. «Отморзился» Ротвейлер или нет — вот что сейчас больше всего волновало Игоря Мельникова. Должен, просто обязан передать сообщение.

Обстоятельства привязали старшего сержанта к одному месту. Если прокрутить в ускоренном темпе его предыдущие действия, то получится какая-то бестолковщина: он как сумасшедший метался от березового пенька, походившего на заплесневелую плаху, к треклятому «могильному» холму. «Тусуюсь, как лох с налом», — ругнулся Мельников. Обходить же дозоры и снимать часовых ему казалось мясницким и таким же бестолковым делом. Да и время не позволяло. Вдруг во время его отлучки Магомедов решит выйти на связь с центром? Тогда точно не поможешь ни прапору, ни капитану. Порешат на месте.

А вдруг Ротвейлер не сумел «дозвониться»? Он хорошо знает радиостанцию, но он не радист и не сумеет исправить рядовую поломку.

Так, думал Миротворец, если связь Ротвейлера с центром не состоялась, то нельзя допустить выхода радиостанции в эфир с основной базы. А если состоялась, то необходимо дать возможность Седову доложить о выполнении задания. И только после этого давать знать о себе. И ждать спецов. Пройдет максимум полчаса, и здесь сядет транспорт со спецназовцами. Это единственный приемлемый вариант, не просчитать его в центре просто не могли. Но в этом случае лучше всего носа не показывать, дать террористам спокойно доиграть до конца. Основную часть красующихся под «вертушкой» боевиков положат на месте, остальных перестреляют как зайцев. И погони долгой не предвидится: все террористы к этому моменту сосредоточатся неподалеку от базы. И, конечно, захотят видеть рядом Червиченко и Грету. Вот где главная опасность. Так и так придется оттягивать боевиков на себя. Именно поэтому и привязан к одному месту.

Вариантов не так много, но лучше бы их было больше.

Находясь в ста пятидесяти метрах от базы, Мельников не мог определить, когда выведут на связь Шарова и Седова. Могут вообще не выводить. А время уже половина первого. Пора, подумал сержант, снять с боевиков напряженность. Он вернулся к тому месту, где лежали два трупа.

— Упырь, ответь Миротворцу, — передал он по рации. — Упырь, ответь Миротворцу, прием.

Рука коснулась тонкого деревца и сжала его. Оно показалось бойцу горячим не только на ощупь: островок снега вокруг ствола подтаял. Береза? Да, березка. Береза белая... подруга. «Властные женщины всегда хотят подчиняться в постели. Отдаются полностью. Хотят, чтобы у них на заднице траходром устроили. Вот таких выбирай — слегка за тридцать».

Инструкции.

Сексинструкции Миротворца.

А над головой, кажется, не рваное ночное небо, а сырое перекрытие запасной базы; не мокрая земля под стынущим телом, а сухие нары.