- Господин хороший, для вас, однако, чечевичная похлебка значительно дороже научного первородства. Говорили ли вы так, с такими специально для этого процесса, придуманными выкрутасами, говорили ли где-либо еще хоть раз в своей жизни, когда вам приходилось осматривать трупы, изрешеченные ударами убийц? Нет, милостивый государь, вы этого не говорили, ибо вам не нужно там было валять "под жида", как вы это изволили сделать в Киеве.

У нас обыкновенно принято отделять социально-политическое бытие эксперта, от науки от его научных знаний, {162} очевидно выходя из того предположения, что совесть должна людей ставить выше предвзятостей. Но что будешь делать, если в жизни это бывает далеко не так...

Я утверждаю, что в экспертизе Косоротова насквозь было видно его антисемитское настроение, которым он так прочно давным-давно заражен. Отсюда такое трогательное объединение "эксперта от науки", ставшего в полное противоречие с мнением людей от науки не только киевского процесса, но и всего мира, - единение со всеми мракобесами нашего времени.

Суд в Киеве кончился, но суд над Косоротовым, Туфановым, Пранайтисом и Сикорским только начинается. Им придется испить до дна горькую чашу своей предвзятости, ибо научный мир всех стран разберет их слова и их дела по капельке и покажет им всю их несправедливость, все их ошибки, всю их неправду.

LXIV.

Экспертиза психиатрическая.

Вот он, старенький, дряхлый старичок - господин Сикорский.

О, этот давно известен мне. Под видом "науки", под видом учености скрывается не только неуч, - это бы ничего, мало ли их в наше время - а человек, избравший себе весьма удивительную специальность: доказать все, что только будет благоугодно начальству. Не только теперь, но и ранее он всегда проделывал такие не истории. Помните, как засадил он в сумасшедший дом Кондратия Малеванного - того, поистине, удивительного человека, страстного пропагандиста-сектанта, при чем, имейте в виду, Малеванный был совершенно здоровым человеком и таким же, к удивлению всех, вышел он из казанской лечебницы для душевнобольных, просидев там в одиночном заключении почти пятнадцать лет, - все по милости этого же психиатра-психолога Сикорского.

Смотрите, как этот развязный господин, дышащий злобой и раздражительностью, толковал здесь на суде в Киеве. Ведь по правде говоря, всем курам киевским и тем на смех. Для {163} того, чтобы не остаться совершенно одиноким, г. Сикорский изобретает некоего Даля, который никогда не был специалистом в истории Востока и никаких научных исследований о ритуальности у евреев миру не оставил. (подчеркнуто нами; ldn-knigi)

Если он был знатоком русского языка, то это вовсе за исключает того, что в других областях и, между прочим, в медицинской, хотя и был медиком, стоял на уровне знахаря.

Зачем было тащить сюда старика Даля, который, по утверждениям этого изумительного "психиатра" Сикорского, является "ученым человеком во всех отношениях". Грешный человек, - до сего дня я по Гоголю знал только о дамах "приятных во всех отношениях", а тут теперь и ученый такой же нашелся. Ну что же - пускай будет так, но ссылки на этого "ученого во всех отношениях" человека не помогли Сикорскому хоть сколько-нибудь говорить основательно, учено, умно.