Могла ли я когда-нибудь представить себя в обществе Ллойд Джорджа? Он вошел, вернее, его ввела крупная, старая, довольно красивая женщина, его жена. Ллойд Джордж невысокого роста, на розовом черепе, щеках, подбородке белые пушистые клочки волос, ноги его слушаются плохо.

Ллойд Джордж что-то говорит, я не могу разобрать даже, на каком языке, видно, у него нелады с дикцией. Его не понимает и Майский, в совершенстве владеющий английским языком. Жена Ллойд Джорджа — его многолетняя секретарша — является своеобразным переводчиком с английского на английский, только она и понимает своего супруга. Ллойд Джорджа интересует судьба Москвы — «ведь Гитлер назначил парад на Красной площади».

— На Европейском континенте только одна столица не даст себя полонить — это Москва, — категорически опровергает досужие вымыслы фашистской пропаганды советский посол. — Никогда не бывать Гитлеру в Москве, разве только в качестве военнопленного. Никак иначе!

Майский делает решительный жест рукой.

Ллойд Джордж улыбается, показывая великолепные зубные протезы под стать белоснежным бакенбардам.

После весьма скромного завтрака посол приглашает посмотреть короткометражный фильм о Москве. На экране Кремль, часы на Спасской башне показывают 12часов, полдень.

— Бит Бен [13],— с удовольствием произносит Ллойд Джордж, произносит четко. Сравнивает часы на башне Кремля с часами на Вестминстерском аббатстве.

Мирная Москва, с витринами, не заваленными мешками с песком, улицы без противотанковых ежей, площади, не закамуфлированные под здания и парки, на крышах нет зенитных орудий. Милая солнечная Москва, беспечные дети, веселая молодежь, на речном трамвае молодые люди что-то поют (фильм немой), наверное, «Мы кузнецы, и дух наш молод…».

Вспомнилось, как в последний вечер мы с мужем шли по улице Горького, предъявляя почти на каждом углу ночные пропуска. Напротив Моссовета в темноте вдруг остановились, пораженные странной картиной: посередине улицы вертелись сами по себе серебристого цвета сапоги, высоко над ними поворачивался из стороны в сторону такой же серебряный шлем, а между ними четко регулировал движение транспорта блестящий жезл, самой же фигуры регулировщика не было видно. Мы догадались, что сапоги, каска и палочка покрыты какой-то краской, которая серебрится под синим светом ламп. Очевидно, этот камуфляж страховал регулировщика от наезда машин. В других районах столицы мы такого не видели.

Фильм закончился широкой, раздольной песней Лидии Руслановой. Ллойд Джордж был восхищен.

— Так, значит, немцев в Москве нет! Я очень рад слышать это.

— Есть, есть немцы в Москве — Вильгельм Пик, Вальтер Ульбрихт, Бертольд Брехт, Анна Зегерс, — сказал Майский.

Ллойд Джордж рассмеялся и крепко потряс руку посла.

Прощаясь с Борисом Аркадьевичем, Ллойд Джордж спросил:

— Вы впервые в Лондоне?

— Да.

— Вам интересно, наверное, побывать в парламенте, — подхватил Майский. — Давайте попросим мистера Ллойд Джорджа получить туда пропуск.

— О, я был бы весьма признателен, — откликнулся Рыбкин.

Проводив Ллойд Джорджа, Майский сказал: