— Я думаю, ты просто ведьма.
— Это все оттого, что я очень-очень счастлива.
Гриффин подумал, что счастлив на самом деле он, но спорить не стал, а поднял ее на руки и отнес назад, в теплую постель.
Эпилог
Прошло ровно две недели с того дня, когда Джоанна приехала в Клиффсайд. В этот солнечный октябрьский вторник они с Гриффином подошли к тихой старой церкви в северном конце города. Он довел ее до церковной ограды и распахнул перед ней створки железных ворот изящного литья.
— Ты действительно не хочешь, чтобы я пошел с тобой?
— Действительно, — улыбнулась ему Джоанна. — Я должна сделать это одна. Со мной ничего не случится, честное слово.
— Ладно, — согласился он и нежно поцеловал ее. Он все понимал без объяснений. — Я буду ждать тебя здесь. Только помни — не больше пятнадцати минут.
— Даже меньше.
Она вошла на территорию старейшего городского кладбища и не спеша побрела по засыпанной гравием дорожке. Кладбище было ухоженное, залитое солнцем; лишь несколько огромных старых дубов отбрасывало густую тень на могилы. Шум прибоя здесь был почти не слышен, он скорее ощущался, как некая пульсация земли. Это место, где покоятся мертвые, казалось удивительно живым.
До сегодняшнего дня Джоанна избегала этого места. Избегала даже думать о нем — она боялась, как бы рядом с могилой Кэролайн, с застывшей реальностью надгробной плиты, не укрепилась непрочная связь между ними.
Но теперь это так долго мучившее ее наваждение наконец исчезло, значит, пришла пора попрощаться с Кэролайн.
Ее могила была так же безукоризненно аккуратна, как и все остальные, травка на ней была коротко подстрижена и, несмотря на октябрь, ярко зеленела, мраморная надгробная плита блестела под лучами солнца. На плите выгравировано имя, КЭРОЛАЙН ДУГЛАС МАККЕННА, и годы жизни. Она не прожила и тридцати лет, и больше десяти из них жизнь ее была адом. Скотт добавил к надписи слова: «Любимой жене и матери», — и Джоанна полагала, что он сделал это искренне, а не только потому, что так принято.
Бедная Кэролайн. Она жила и умерла, так ничего и не поняв.
С обеих сторон от плиты высились мраморные вазы, и в каждой по букету роз, названных ее именем. В это время года они стоят недолго, но как только эти облетят, из оранжереи принесут свежие им на смену. Воистину, розы для Кэролайн. Почему-то Джоанна не сомневалась, что цветы будут еще долго украшать могилу Кэролайн.
— Тебе они, наверное, не понравятся, — задумчиво сказала Джоанна, кладя на могилу скромный букет, составленный из самых разных цветов. Вокруг никого не было, и она спокойно говорила вслух, не боясь любопытных ушей: она чувствовала, что это правильно. — Но розы пусть тебе приносят твои мужчины.
Джоанна смотрела на надгробную плиту с высеченным на ней именем этой странной женщины, которой не удалась жизнь, но удалось преодолеть смерть, чтобы спасти свою дочь.
— Ты знала, что Риген угрожает опасность, правда? Может быть, в последний момент своей жизни ты поняла, что это она нашла шкатулку с дискетой. А может быть… может быть, после смерти возникает тот краткий миг, когда нам становится ясно все, что случится с теми, кого мы оставляем.