— Исчез, почти ничего не сказав, и оставил меня один на один со всеми сплетниками Клиффсайда?

— Ты думаешь, я смог бы их остановить? — спросил он со скукой и безразличием. — Мое присутствие вряд ли изменило бы что-нибудь. Не обращай на них внимания, Холли. Все эти разговоры скоро затихнут…

— Нет, не затихнут, — сказала она. — Как ты не понимаешь, Кейн? Ты солгал шерифу о том, где был в воскресенье ночью, и теперь весь город это обсуждает.

— А как он это узнал? — нахмурился Кейн.

— Незадолго до полуночи кто-то увидел твою машину. Куда ты поехал? Сюда?

Кейн, помолчав, кивнул.

— Да, я поехал сюда.

— Зачем?! Работать? Что могло случиться такого важного, что тебе понадобилось среди ночи мчаться сюда работать?! И ради бога, скажи, почему ты солгал Гриффу?

— Это не его дело. Послушай, я не убивал эту девушку…

— Черт возьми, я-то знаю! Я только не могу понять, зачем лгать, зачем прятаться здесь, когда там все летит к черту, и почему ты мне ничего не сказал… — Ее взгляд упал на один из мольбертов, и она споткнулась на полуслове.

Это был портрет Кэролайн, уже законченный. Он был великолепен.

— А может быть, понимаю, — в растерянности пробормотала она. — Как замечательно ты ее написал. Кажется, ее ты знал достаточно хорошо, а? Действительно, прекрасно! Ты был ее любовником, правда?

— Да, — ответил Кейн.

Когда Джоанна подошла к отелю, небо затянуло тучами. Перемена погоды точно соответствовала ее настроению. На душе у нее было тяжело, она непрерывно думала о том, что нужно сделать, чтобы помочь Риген.

Она по-прежнему беспокоилась о девочке, и очень сильно. У нее было такое чувство, будто опасность притаилась где-то рядом. Но все же кое-что изменилось, и ей хотелось верить, что в лучшую сторону.

Изменился Скотт. По крайней мере, ей так казалось. И причиной этого стала она, Джоанна. Если бы она не рассказала Скотту о своих подозрениях, вряд ли он стал бы просматривать вещи Кэролайн, вряд ли задумался бы о том, как может оказаться важен маленький медный ключик. И тогда не состоялся бы тот, важный для них обоих, разговор с Гриффином — они продолжали бы избегать друг друга, как много лет до этого.

Так что, возможно, Джоанна и помогла, помогла вернуть Риген отца. Но это было не то или не все, что требовала Кэролайн.

Джоанна понимала, что эта внезапная перемена в отношениях не будет легкой ни для Скотта, ни для Риген. У Риген накопилось много обид на отца. И за смерть матери, и за то, что много лет назад он необъяснимо оттолкнул ее от себя. Но почему-то Джоанна была уверена, что Скотту удастся восстановить отношения с дочерью — уж если он обожал ее когда-то, то это чувство быстро вернется.

Когда она вошла в отель и поднялась в свой номер, ее мысли вернулись к Гриффину. Она уже не боялась призрака Кэролайн, но по-прежнему не хотела облекать свои чувства в слова, поэтому, когда Кэси прервал их объяснение, она была едва ли не благодарна ему. Да и вряд ли Гриффину будет приятно услышать: «Я люблю тебя, но в голове у меня по-прежнему Кэролайн».

А пока все это не кончится, что она может еще сказать? И даже потом, даже если предположить, что головоломка наконец сложится, все три убийства будут раскрыты и Риген перестанет что-либо угрожать — кто знает, избавит ли ее Кэролайн от своего зловещего присутствия?