Соборное уложение вынуждено констатировать: «А которые воры на Москве и в городах воруют, в карты и зернью (игральными костями. – А. Б.) играют, и проигрався воруют, ходя по улицам, людей режут, и грабят, и шапки срывают… будет где такие воры объявятся, и их всяких чинов людем имая, приводите в приказ…»
Бывали и чисто анекдотические истории. У некоего Михаила Тихонова украли со двора черную курицу (которую он на другой день опознал в торговых рядах, где ее как ни в чем не бывало продавал некто Андрей Аникеев). Михаил, не растерявшись, тут же ухватил Аникеева за шиворот и поволок на «съезжую избу» (некий аналог ГОВД), но по дороге на него напали какие-то субъекты, скорее всего, дружки Аникеева, побили, сорвали шапку и разбежались. А курицу Аникеев тут же задушил и бросил. До съезжей избы Тихонов Аникеева все же доволок и даже предъявил в качестве улики задушенную курицу, но вот свидетелей-то у него как раз и не имелось. А Аникеев с честнейшими глазами твердил, что курицу купил честно, а придушил ее Мишка, напавший ни с того ни с сего. В конце концов, выражаясь современной терминологией, дело прекратили за невозможностью установить виновного и обоих отправили со двора…
Но так благостно обстояло далеко не всегда. Власти принимали все возможные меры: по примеру Ивана Грозного отправляли в ночные дозоры стрельцов и сторожей, на ночь перегораживали улицы решетками и «рогатками» (нечто вроде шлагбаума), – но грабежи и убийства оставались ночным кошмаром для горожан. Голландский дипломат Николас Витсен писал в 1665 году: «Теперь мы, идя по улицам, заметили озорство русских: в сумерках у некоторых из наших отняли ружья (а вы так и отдали, орлы боевые? – А. Б.) и нам сказали, что за одну ночь были убиты 12 человек, им перерезали горло, и что это здесь часто случается».
Ему вторит австриец Корб, писавший в 1698 году: «На многолюднейших улицах столицы найдены два московита, которым неизвестные люди отсекли головы. По ночам в особенности невероятное множество всякого рода разбойников рыщет по городу».
В утешение нашему оскорбленному чувству национальной гордости можно сказать лишь, что в те же самые времена криминогенная обстановка где-нибудь в Париже и в Лондоне (где регулярные полицейские силы появились только в начале XIX века) наверняка обстояла не лучше – не от хорошей жизни, как уже упоминалось, в Англии отрубали голову уже за первую кражу…
Пытаясь хоть как-то сбить эту поганую волну ночных разбоев и убийств, еще Борис Годунов, разбив Москву примерно на 12 участков, назначил в каждый так называемых объезжих голов – этаких начальников мобильных патрулей. Им предписывалось с отрядами стрельцов и ночных сторожей (так называемых решеточных приказчиков) объезжать все улицы и переулки «день и ночь беспрестани», пресекать не только преступления и драки, но и тайную торговлю спиртным, курение и продажу табака, бороться с уличной проституцией, а особенно с поджогами, и следить за соблюдением тогдашних правил противопожарной безопасности (то есть ночью держать у себя дома открытый огонь, что, главным образом летом, часто вызывало пожары).