– Ну да, – бросаю, старательно игнорируя вспыхнувшее в груди неприятие. – Рисую.

– А можешь мне для Чары портрет нарисовать? Я заплачу!

И тут я делаю то, что сама от себя не ожидаю.

– Нет, не могу, – отказываю ей.

– Почему?

– А ты, Вик, как?.. Нормально себя чувствуешь, обращаясь к бывшей своего парня с такими просьбами? – выливаю в тон все свои эмоции.

Кого мне, собственно, стыдиться?! Ну не ее же!

Протасова резко бледнеет, а после густо краснеет.

– Извини, – бросив это, подрывается со стула и уносится к своему Чарушину.

Я бурно перевожу дыхание, подхватываю бокал с вином и вместо того, чтобы уйти, как планировала, в дом, направляюсь к качелям.

Присаживаюсь. Пригубляю ароматный напиток. Глоток, другой, третий… В голове становится шумно. В груди что-то хлипко дрожать начинает. Но я продолжаю пить и наблюдать за веселящейся толпой.

Хорошо это или плохо, не знаю, однако, стоит признать: никогда мне не быть одной из них.

– Не пара они, – раздается несколько минут спустя совсем рядом со мной.

– Что, прости? – поворачиваюсь к девушке, которая заняла соседние качели.

Задумавшись, не заметила, как она подошла.

– Чарушин и Протасова – не пара, – разжевывает она, а у меня сердце заходится. – Вика, конечно же, спит и видит… – закатывает глаза. Я пытаюсь вспомнить ее имя, но никак не удается. – Но Чара просто трахается. Он трахает всех более-менее симпатичных встречных-поперечных. Без разбора, короч... На этих выходных Протасовой повезло, вот и все.

Эта информация вызывает у меня смешанные чувства. И какое-то жалкое облегчение, и гребаную радость, и острую боль, и жгучую ревность… Не нахожусь с ответом. Хорошо, что эта девушка его и не ждет.

– Меня Лия зовут. Не помнишь, да?

– Нет, прости.

– Ну… – хмыкает брюнетка. – Ничего удивительного. Есть у меня такая особенность – оставаться невидимкой на любом сборище.

– Да ну, чего это?

– Серьезно, – смеется абсолютно искренне. – Даже если на меня вот прямо здесь, среди этой темноты, прожектор направить, то вся эта толпа все равно не заметит. Серая посредственность, че поделать…

– Не выдумывай.

– Зато я танцую круто! – в голосе пыл появляется. – Вот когда я на сцене, целый зал мой! Веришь?

– Верю, – улыбаюсь, потому что она уже мне нравится.

Господи, наконец, мне здесь кто-то нравится!

– Хочешь его вернуть? – качнувшись ко мне, толкает своей качелей мою.

– Кого? – делаю вид, что не понимаю, потому что стыд сильнее всяких симпатий.

– Чару! Кого же еще?!

– Нет… – кажется, что этот хрип горло до крови раздирает. – Это невозможно.

– Почему же?

– Я… То, что я сделала, не прощают.

– Хм… И тем не менее, Чара весь вечер смотрит на тебя. Это ведь не просто так, м? Не будь трусихой. Попробуй, прежде чем заверять, что не получится.

После этих слов в моем сознании что-то переворачивается. Я поднимаю взгляд, веду его через двор и сразу же натыкаюсь на Чарушина. Смотрит, права Лия.

Мою грудь раздувает, словно воздушный шар. Телу становится жарко. А конечности разбивает тремором. Пальцы прям ощутимо подрагивают, едва не роняю на землю бокал. И все это только потому, что он смотрит.