Экипаж вроде бы собрался неплохой. Артиллеристы опытные с орудием быстро разобрались. Механик-водитель тоже не пальцем деланный, за машиной следит не хуже Николая. На второй самоходке тоже парни дельные, но машина у них похуже будет. Собрана из двух подбитых. Именно в ней Хельмута в плен взяли.

Свою машину Николай захватил сам. В первый день войны. Днем при атаке на немецкие позиции у казарм 125 полка его машину подбили. Они с механиком смогли ее покинуть до того как их БА сгорел. Да еще смогли с собой курсовой пулемет и диски с патронами забрать. Тогда они отступили к столовой комсостава 42 дивизии и там держали оборону. Сюда же собрались и те, кто не смог вырваться из крепости или отстал от своих подразделений. После обеда немцы пустили в атаку самоходки. Первую обстреляли из орудий с Восточного форта, и она остановилась. Хотя внешних повреждений на ней видно не было. Как и дыма или покидающего подбитую машину экипажа. Вторую самоходку забросали гранатами, и она тоже встала. Несколько немцев пытались скрыться, но их расстреляли из столовой. До ночи к штурмовым орудиям никто из немцев так и не приблизился. С наступлением темноты собрав с собой еще пару человек в прикрытие, Николай пробрался к подбитым машинам. Со вторым самоходом все было понятно — граната попала в открытый люк и ранила экипаж. А вот с первым были непонятки. Как не вглядывался в него Николай так и не обнаружил никаких внешних повреждений. Ползком, приблизившись к самоходке. Он услышал, что экипаж все еще находится внутри и пытается запустить двигатель. Ждать было нельзя. Командирский люк был приоткрыт. Из оружия у него был собой только пистолет. Звать залегшего с пулеметом неподалеку в воронке своего мехвода Петра Коробченко смысла не было. Как и остальных бойцов, оставшихся у второй самоходки. Не успеет. Вот Николай и рискнул. Вскочив на борт, он выстрелил в открытый люк. В кого-то попал. Так и стрелял, пока обойма не кончилась, сменив магазин, снова стрелял в темноту боевого отделения. Подоспевшие бойцы тоже хотели присоединиться, но Николай запретил. Подняв люк и свесившись вовнутрь, он застал там только трупы. Подавал признаки жизни только мехвод,так и не оставивший свои попытки запустить двигатель. И что странно он завелся. Отстранив в сторону умершего мехвода, Николай сам сел за рычаги. За ночь удалось, убрав трупы, изучить машину настолько что, зацепив тросами вторую машину, утащил орудия в цитадель.

Сколько проблем было с машиной, пока разбирались, что к чему и как что работает. Сколько нервов потрачено, чтобы все работало как надо. Хельмут на первых порах так вообще говорил, что мы не сможем ничего сделать как надо. Но вскоре изменил свое отношение, рассказывая и показывая, что к чему. Ничего освоили и уже обновили. И теперь они здесь в лесу и пока скрываются от чужых глаз. Ничего скоро немцы о них узнают. Командир обещал им веселую жизнь, значит так и будет. И веселая жизнь и выход к своим. А то, что выйдем даже не сомневаюсь. Командир выведет он удачливый. Сам выйдет и нас выведет. Только вот как с машинами будет? Марш предстоит сложный по лесным дорогам. Пройдут ли там “штуги” и грузовики. Хватит ли топлива, запчастей и боеприпасов. Бросать их так не хочется. Только все наладилось…