Портрет нацистского дипломата

28 декабря 1933 г.

Приходил с визитом новый германский посол. Он только что из Москвы, где, вероятно, слышал о нас от Поликрониадисов. Он очень высок, с большой лысой головой и лицом, словно вырубленным топором. Типичный юнкер, так что привычно ожидаешь громового зычного голоса и удивляешься женственному рукопожатию и мягкому тону.

Он начал с типично прусских методов, послав Кнолля, служащего немецкого посольства, в редакцию "Japan Advertiser" сообщить, что послу не нравится тон некоторых статей о Германии и что это необходимо исправить. По правде говоря, Флейшер тщательно избегает каких-либо редакционных комментариев в отношении гитлеризма, поскольку не хочет быть причиной шума и недовольства в германском элементе довольно компактной и сплоченной иностранной общины, и позволяет себе публиковать лишь пресс-телеграммы, которые не всегда комплиментарны по отношению к Гитлеру. Когда он спросил Кнолля, что предпримет посол, если "Advertiser" не сменит тона, Кнолль ответил, что посол сообщит об этом в Берлин. Жуткая угроза!

Вильфрид Флейшер рассказал мне, что когда он описал сей инцидент своему отцу и спросил, как бы тот поступил на его месте, отец ответил, что выбросил бы Кнолля из кабинета.

В своем первом интервью прессе в "Advertiser", которое обычно дают Эстер Крейн жены всех вновь прибывших руководителей миссий, супруга посла, как сообщается, заявила, что рассчитывает очень быстро понять японцев, "поскольку мы, немцы, необычайно восприимчивы к психологии иностранцев".

Увы, это одна из их величайших слабостей, о чем свидетельствует их недооценка бельгийской, британской и, в конце концов, американской психологии в ходе последней войны.

Среди поздравлений от разных послов и посланников по случаю рождения наследного принца, приведенных в "Nichi Nichi", цитируется и новый посол, как якобы сказавший: "Услышав новость о рождении наследного принца, я хотел бы выразить мои сердечные поздравления. Поскольку это случилось сразу же после моего прибытия на мой пост, "Я РАССМАТРИВАЮ ЭТО КАК ЛИЧНУЮ ЧЕСТЬ ДЛЯ МЕНЯ". Поистине, императрица была очень добра, поприветствовав его столь сердечно.

Д. ГРЮ, американский посол в Японии

Мюнхенский финал

В Лондоне чехословацкий посланник Ян Масарик был приглашен в Форин офис и предупрежден о предстоящей конференции в Мюнхене.

"Но ведь эта конференция созывается для того, чтобы решить судьбы моей страны, - ответил Масарик. - Разве нас не приглашают принять в ней участие?" На это ему твердо заявили, что это конференция "только великих держав".

"Тогда, как я понимаю, - заметил Масарик, - Советский Союз также приглашается на эту конференцию. В конце концов Россия тоже имеет договор с моей страной".

В некотором смущении лорд Галифакс ответил, что пригласить Россию не было времени, и добавил, что, во всяком случае, настаивание на участии в этой конференции России могло привести к тому, что Гитлер вообще откажется от этой идеи. Он не сказал, что Чемберлен по совету Вильсона принял решение исключить Россию из числа участников Мюнхенской конференции.