В тот день их путь лежал среди невысоких холмов, на которых росли только вечнозелёные кустарники. Из этой зелени то и дело выскакивали и бросались врассыпную стада оленей, несколько голов охотники подстрелили прямо с седла, освежевали и упаковали, и к вечеру отряд уже сопровождала свита из полудюжины волков разного размера и окраса — они рысили позади гуськом и поглядывали через плечо, следя, чтобы каждый шёл на своём месте.

С наступлением сумерек сделали привал, развели костёр и зажарили оленину. Ночная тьма окутывала очень плотно, и звёзд не было. На севере виднелись другие костры, мерцавшие тусклыми красными огоньками вдоль невидимых хребтов. Перекусив, они двинулись дальше, не погасив костёр. Когда отряд стал забираться в горы, костёр начал как бы перемещаться, мерцал то тут, то там, удаляясь или необъяснимо сдвигаясь по флангу. Будто некий запоздало появившийся позади на дороге блуждающий огонь, который все видели, но никогда о нём не говорили. Ибо способность вводить в заблуждение, свойственная светящимся объектам, может проявиться и в ретроспективе, и под чудесным воздействием части уже пройденного пути судьба человека тоже может пойти наперекосяк.

Проезжая ночью по плоскому высокогорью, они увидели, что к ним приближается то и дело выхватываемый из темноты зарницами на севере отряд всадников, очень похожих на них самих. Глэнтон остановился, не сходя с коня, за ним остановился и весь отряд. Всадники продолжали молча двигаться вперёд. Когда до них оставалась каких-то сотня ярдов, они тоже остановились в молчаливом раздумье о том, что несёт эта встреча.

Кто такие? крикнул Глэнтон.

Amigos, somos amigos.[116]

Обе стороны прикидывали численность противника.

De dónde vienen?[117] донеслось со стороны чужаков.

Adónde van?[118] крикнул в ответ судья.

Это были сиболерос[119] с севера, и их вьючные лошади были нагружены сушёным мясом. Сиболерос были одеты в шкуры, сшитые сухожилиями животных; их посадка в седле говорила, что покидают они его очень редко. На копьях, с которыми они охотились на диких равнинных бизонов, красовались кисточки из перьев и цветных тряпок, одни были вооружены луками, другие — старинными мушкетами с заглушками, тоже с кистями, в стволах. Сушёное мясо сиболерос упаковывали в шкуры и, если не считать оружия у некоторых, выглядели самыми настоящими дикарями этой земли без каких-либо иных отпечатков цивилизации.

Они переговорили, не слезая с коней, сиболерос закурили свои маленькие сигарки и рассказали, что направляются на рынки в Месилью. Американцы могли бы выменять у них немного мяса, но ни товара на обмен, ни желания меняться не имели. Так что оба отряда разошлись на полуночной равнине, и каждый отправился тем путём, которым уже прошёл другой, как это бесконечно часто случается у путешествующих.