— А я и так спокойный, — бегал из угла в угол гостиной Женька.

— Действительно, запомни, — строго взглянул на него Олег. — Если ты во время сеанса начнешь елозить, все наши усилия могут пойти насмарку.

— Понятно, — кивнул Женька.

— И еще нельзя относиться к спиритическому сеансу как к развлечению, — изрек с важным видом Темыч. — Дух может или вообще не откликнуться, или как-нибудь наказать участников сеанса.

— Ты это Моей Длине объясни, — покачала головой Катя. — По-моему, она к Тимофею идет именно развлекаться.

— Я ей сам объясню, — пообещал Олег. — Кстати, в прошлый раз не только Моя Длина, но и мы сами слишком легкомысленно все воспринимали. Может, поэтому Тимофей Егорович и начал на нас стены двигать. Мол, не шутите с тем, о чем понятия не имеете.

— А если он опять… — испуганно произнесла Таня.

— Тут многое от нас зависит, — повторил Олег. — Во-первых, не надо думать ни о чем постороннем. Я вам уже говорил, — произнес он с загадочным видом. — Спиритические сеансы — дело таинственное и пока неизученное. Вроде бы получается, что все эти манипуляции со свечой и блюдцем активизируют биоэнергетику. И если, например, у кого-нибудь из участников слишком разыгралось воображение, то он запросто может передавать свои мысли другим.

— Точно, — подтвердил Тема. — Я читал про одну вдову. Ей казалось, что она общается с духом покойного мужа. А в действительности это были просто ее собственные мысли. И другим участникам спиритического сеанса они тоже передавались.

— Вот именно, — кивнул Олег. — Типичный случай массового самогипноза, о котором я слышал от папиного приятеля.

— Чего же ты раньше молчал? — возмутился Женька. — Если так, то мы, например, во время того сеанса могли словить мысли Тимофея о прапрадеде. И на эту тему все вместе глючили.

— В принципе все может быть, — пожал плечами Олег. — А об отцовском друге я, если честно, только вчера и вспомнил.

— Бывает, — вздохнула Катя.

— Поэтому и необходимо сегодня провести сеанс как можно грамотней, — продолжал тот.

— И чтобы никто не смел думать ни о каких зимних садах, — словно заело Женьку.

— А между прочим, — вмешался Темыч, — во всем может быть виноват Тимофей.

— То есть? — хором переспросили друзья.

— Ну, у них же в семействе пунктик на этом купце первой гильдии, — принялся объяснять Тема. — Вот он и думал во время сеанса, как его прапрадед когда-то по своему дому расхаживал. А мы, когда начали гонять энергетику с помощью блюдца, мысли Тимофея и подхватили.

— Точно! — хлопнул Темыча по плечу Олег. — И его мысли о предке у нас материализовались в реальный образ Тимофея Егоровича.

— Тем более, что Тимофей сто раз видел портрет прапрадеда и знает, как он выглядел, — добавил Тема.

— А зимний сад? — напомнила Катя.

— Зимний сад… — словно эхо, откликнулась Таня. — Это, наверное, я виновата.

— Ты? — уставились на нее остальные.

— Ну, я, когда сеанс только начался, вдруг подумала, что в таком доме, как у Тимофея, наверное, раньше, до революции, был зимний сад, — смущенно пролепетала она. — Мне вообще такие сады очень нравятся.

— Приехали! — с осуждением выкрикнул Женька. — Выходит, мы все это время бились над какими-то идиотскими мыслями Таньки и Тимофея?