– А что с ней не так? – грубо спросил я. – Убивать нас пока вроде не за что (надеюсь о наших похождениях на складе гэбэшники еще не в курсе?), отказываться мы от вашего предложения вроде не пытались, так в чем, собственно, дело?
– А дело, Алексей, в том, что за последний год, фактически сразу после того как открылся тоннель, который связывает Город и Москву, в нашем положении, – Наумов замялся, – кое-что изменилось и отнюдь не в лучшую сторону. Нарушилось определенное равновесие, и теперь вопрос связи с внешним миром является для нас вопросом жизни и смерти! Именно поэтому мы крайне заинтересованы в сотрудничестве, я подчеркиваю, сотрудничестве с людьми, которые могут нам помочь! Не буду ходить вокруг да около – если я получу отказ, то… – Чекист выразительно рубанул воздух ладонью.
Тягостное молчание (естественно наше!) накрыло комнату.
– В общем, думайте ребятки! – Майор добродушно улыбнулся и полез в карман за папиросами.
Я лихорадочно размышлял над сложившейся ситуацией. Вообще-то слова майора о том, что любой чужак в городе находится под «колпаком», вызывали у меня некоторые сомнения. Это ж какой штат «топтунов» надо иметь местному ЧК? А если вспомнить еще и странное болезненное состояние, в котором пребывают после ночи местные жители, то… Ох, лапшу нам на уши, похоже, вешает многоуважаемый товарищ майор! Пытается вызвать у нас ощущение полной подконтрольности местным спецслужбам, не иначе! «А вот хрен тебе, солдатик!» – вспомнилась мне строчка из бородатого анекдота. Не выйдет у вас ни фига, гражданин начальник! Все же мы тоже не лыком шиты: как-нибудь выкрутимся!
– Очень наивные мысли, Алексей, – мягко сказал в этот момент Наумов.
Я ошарашенно посмотрел на него: оказывается, майор наблюдал за мной все это время, и, похоже, мои размышления не являлись для него чем-то сверхсекретным.
– Ваша главная ошибка, – добродушно улыбнулся он, – состоит в том, что остался неучтенным один немаловажный фактор…
– Интересно, какой? – как можно язвительней спросил я (все же такое вот беспардонное копание в моей голове радости не вызывало!).
– А пока вам этого знать не нужно, – осклабился Наумов. – Позволю себе разве что заметить, что здесь, – он многозначительно показал себе куда-то под ноги, – надо быть более внимательным к любой, я подчеркиваю – к любой мелочи! – Лицо гэбэшника стало на миг неприятно жестким и, я бы даже сказал, хищным. Помнится, столкнулся я как-то на улице с дамочкой, которая выгуливала здоровенного черного терьера: она держала его двумя руками за ошейник и мило убеждала меня, что я могу спокойно проходить мимо них, – бобик, мол, не тронет – он добрый! Вот только выражение морды пресловутого «бобика» говорило об обратном: «Иди, иди, дурачок! Сейчас-то я до тебя не дотянусь, но ничего – подойдешь поближе и тогда…»
– За дураков нас держите? – с обидой спросил в это время Андрюха. – Загадки всякие загадываете, намеки заумные делаете… Только ведь и мы вам до зарезу нужны… или нет?
– Ну что вы, – тут же натянул на себя опять маску рубахи-парня чекист, – какие загадки? Так… разные маленькие хитрости и секретики – а куда нам без них? У вас, я думаю, тоже тайн хватает? Вот, к примеру, не расскажете – где это многоуважаемые гости нашего города, – иронический полупоклон не вставая со стула, – пребывали перед тем, как оказаться на заводе у нашего общего друга?