- Я могу дать тебе ответ завтра?
- Да.
- Можем мы здесь встретиться в 830?
- Скажем, лучше в 8.15.
- Ты можешь до этого связаться с немцами?
- Да.
- Я хочу знать, какое снаряжение я беру отсюда, из Швеции: одежду, техническое оснащение. Ты сможешь получить точные указания?
- Да. Увидимся завтра утром.
Вначале Карл уединился на несколько часов со своим оружием, чтобы отогнать от себя все мысли, все до единой. Это внушало иллюзию, будто он держит ситуацию под контролем. Из чего и как бы он ни стрелял - или быстрыми сериями из американского револьвера, или из итальянского пистолета, - для него всегда все становилось на свои места. В любой ситуации, когда Карл держал оружие в руке, он мог точно отделить хорошее от плохого. Возможно, это служило ему утешением, но он никогда так четко и ясно не ощущал его, как в этот тихий декабрьский вечер.
Из тира, расположенного в районе Юрхольма. Карл вернулся домой и занялся снаряжением. Он упаковал летную сумку, приспособленную для перевозки оружия: в ее стенки была вмонтирована оригинальная система из пластинок плексигласа, так что на таможне, в специальных просвечивающих аппаратах, она ничем не отличалась от обычной сумки для фотоаппарата или видеокамеры. Понятно, что свое оружие он не мог взять с собой - и револьвер и пистолет были именными, с гербом на рукоятке: черный щит, три красные розы и золотая графская корона. Вряд ли это соответствовало тому представлению, которое немцы имели о нем, что бы они сейчас ни выдумали.
Старик хотел, как обычно, встретиться на квартире на Гревгатан. Но Карл настоял на обеде, и это предложение Старик, как старый гурман, не мог не оценить. Теперь они вдвоем ехали в полной темноте по декабрьской слякоти к ресторанчику "Ульриксдаль". Этот ресторан несколько лет подряд был отмечен в путеводителе "Мишлен", и цены поэтому были вдвое выше. Так что те, кто расплачивался по пластиковым карточкам за счет предприятий, толпились здесь, как пингвины на антарктическом берегу. Но сейчас ресторан казался пустынным.
Они сели в углу рядом с верандой, напротив покрытой инеем входной двери. Карл заказал филе из лося и бургундское вино марки "Шамбертен" 1981 года, а Старику удалось получить брусничное варенье вместо желе к мясу, официанты при этом старались не гримасничать. Старик беспокоился, что Карл может выпить слишком много вина, он и так уже выпил достаточно для дорожной инспекции. Это было немного смешно и типично по-шведски. Во множестве других случаев Старик пренебрегал законами, которые он рассматривал либо как ненужные препятствия для расследований, либо как пустяковые постановления, касающиеся других групп общества. Говоря об этом, он часто повторял слова своей бабушки, родом из Смоланда: "Есть различие между законами Бога и людскими предписаниями". Эта смоландская, свободно трактуемая церковная мудрость наложила большой отпечаток на всю оперативную деятельность шведской военной разведки за последние двадцать пять лет - именно столько Старик был ее шефом.
Они вернулись к делу. Первоначально Старик, без сомнения, был за то, чтобы Карл ехал в Германию. И не столько потому, что условия казались такими уж заманчивыми, сколько из-за надежды, что этот чертов Нэсберг, или как его там зовут, мог сдержать данное им обещание, произвести своего рода "чистку" в службе безопасности и ускорить переход Карла под командование военных, так что неприятная и слишком затянувшаяся для Хамильтона пауза в "полиции" (Старик всегда использовал этот пренебрежительный термин, говоря о государственной службе безопасности) в конце концов должна была кончиться.