Смутившись под моим взглядом, словно я сейчас могла заглянуть не просто в его глаза, но и в душу, оборотень слегка повернулся, однако, не выпуская меня из рук.

Сказал тихо, но значимо, обращаясь к соклановцам.

— Это моя женщина, моя пара. Кто предаст Лари — предаст меня! Кто обидит Лари — обидит меня! Кто причинит ей зло — станет моим врагом! И так будет всегда.

Сила, страстность и искренность, звеневшие в его голосе, заставили слезы навернуться на мои глаза. Обведя свой клан тяжелым взглядом, альфа вновь склонился ко мне.

— Идем домой.

Я, трепеща в душе от самых противоречивых эмоций, подчинилась, шагнув рядом с мужем к дверям самого высокого дома. Радость и надежда, но и грусть переполняли сердце. Впрочем, еще там был отголосок чужой боли…

— Погоди, я должна помочь ей, — оглядываясь, пыталась понять, тут ли еще серая волчица.

— Нет, — тон Риана был неумолим — это запрет. — Она оправится, пару дней отлежится и встанет на ноги. Но может, хоть ума наберется.

Не желая еще больше привлекать внимание спором, смирилась, успев заметить, как ринувшийся было за нами брат Риана остановлен его отцом. Качнув головой, взрослый оборотень что-то шепнул младшему сыну, кивнув на нас. Я ощутила благодарность к свекру за эту возможность побыть вдвоем.

Едва дверь за нами захлопнулась, как с моего мужа слетел всякий налет сдержанности. С каким-то яростным отчаянием снова прижав меня к себе, он в следующий миг уже смотрел мне в глаза, обхватив лицо ладонями. Смотрел так, словно ожидал в моем ответном взоре прочесть приговор!

— Лари… — полный раскаяния тон мужа умилил, невольно возвращая улыбку губам, — я так виноват. Должен был это предвидеть, знаю же стервозность Миши. — Я догадалась, что это имя кареглазой. — Испортила своей глупой выходкой все впечатление. Поверь, другие совсем не так будут себя вести!

— Разумеется, — я с чистой совестью стремилась успокоить мужа, улыбаясь, решив его немного подразнить: — После того как ты их всех запугал.

— Вот же тьма с этой бестолковой девчонкой! — он зарычал в сторону.

— Спасибо тебе, — уже серьезно, подняв руки, с благодарной нежностью прикоснувшись к заострившимся скулам, поджатым от напряженного ожидания губам, разглаживала я его нахмуренный лоб. — Ты спас меня сегодня.

— Всегда сделаю это, Лари, — перехватив мои руки, оборотень поцеловал каждую ладошку, после чего, уткнувшись в них лицом, глухо зашептал: — Но сейчас мне плохо только от одной мысли, что не предусмотрел… мог потерять тебя. Жизнь станет невыносимой без тебя.

— Будущего никто из нас не знает, — потрясенная глубиной его переживаний, прислонилась щекой к склоненной передо мной седой макушке. — Не стоит и думать о плохом. Жить надо настоящим, радоваться каждому новому дню. И я… — глубоко вздохнув, решила признаться в том, что переполняет мое сердце последние мгновения: — Я очень рада, что именно с тобой мне предстоит разделить жизнь… дом… постель.

— Правда? — подняв голову, Риан снова заглянул мне прямо в глаза, таким пытливым и проникновенным взглядом, что дух захватило. Потом поцеловал с нежностью, долго и упоительно. Ему тоже необходима эта медлительность — я слышала, как замедляется ритм его разбушевавшегося сердца. — Для меня ты — все, Лари. Не знаю, поверишь ли мне, но дело даже не в оборотничьей привязке. Конечно, для моего волка твоя волчица — единственная пара. Но человек во мне… все началось с твоей помощи в лесу: даже не осознавая, я чувствовал твои старания и… твою боль.