Смуглая, на ощупь его кожа была прохладной, словно мрамор в центральной городской церкви, и гладкая, как шелк. Я судорожно вздохнула, жадно касаясь сильных мышц, которые напрягались у меня под ладонями.

Его стон был низким, хриплым и словно безнадежным, будто он исчерпал все терпение и способность контролировать себя. А мои руки, продолжая «знакомство», скользнули ниже — по его торсу. Я, поддавшись порыву, прижалась к нему грудью, пробежавшись ладонями по широкой спине своего оборотня. И поймала себя на мысли, что могу часами просто касаться его. Наслаждаться ощущением его страстной силы.

Глухо рыкнув, Риан резко подхватил меня на руки. От его жаркого взгляда по спине пробежала дрожь. Стало страшно и невероятно волнующе от того, что в этом мире нашелся мужчина, который желает меня с такой силой — голод в его взгляде сводил с ума.

Он прошелся по моему лицу твердыми прохладными губами с привкусом полыни, словно не имея сил удержаться. Затем слегка отстранился, впиваясь взглядом в мои глаза. Сейчас мне казалось, я вижу свое отражение в его мерцающих серебром глазах. Я отчетливо видела там светлое пятно своего напряженного лица, что замерло в ореоле черных, как вороново крыло, волос на белоснежной подушке. И мои глаза сияли — волчица ждала этого дня не меньше меня, скорее даже больше, нетерпеливо скуля и поторапливая.

Сейчас весь мир для меня исчез. Не было ничего, кроме его звериных глаз, а после жарких поцелуев и его сильных рук, которые нежно, но жадно исследовали мое тело. Так дотошно, будто он запоминал каждый его изгиб.

Низкий рык сорвался с его губ. Его поцелуй стал более требовательным, а языком он ворвался в мой рот. Пленяя, лаская и воспламеняя.

Его напор и темперамент накрыли меня нетерпеливой лавиной острейших ощущений. Осторожный защитник в нем истаял, его место занял ненасытный разгоряченный зверь.

— Тихо-тихо, маленькая моя, — прохрипел он сдавленно, пытаясь успокоить мои беспокойные движения. — Сейчас мы станем единым целым. Ты моя, — словно поклялся он. — Навсегда!

В следующий миг клыки оборотня вонзились в нежное местечко между шеей и плечом, видимо, с целью обновления метки. Раньше я называла ее позором, сейчас ощутила гордость, понимая, что единственная обладаю ей.

Немного времени спустя мы лежали лицом друг к другу, держась за руки. Его серебряные глаза излучали нежность, мне кажется, целое море нежности. И обожание, странное, загадочное, оно горело в них, обволакивая и меня, вызывая трепет в душе. Он моргал, а я замирала — вдруг сейчас это обожание исчезнет, как и все хорошее из моей жизни? Но нет, оно скорее усиливалось, перевоплощаясь во что-то еще более глобальное и сильное. На что еще рано надеяться, но… можно хотя бы помечтать?

А про себя я уже не сомневалась, что привязалась к Риану ближе, чем к любому другому человеку во всем мире. Страшно осознавать, что этот мужчина может заменить для меня целый мир. Я грустно вздохнула, с неохотой разрывая наш зрительный контакт, и меня тут же подгребли в объятия, прижимая теснее к горячей мужской груди. Но именно этот его бессознательный жест, нежелание даже на секунду потерять меня из вида, помог расслабиться и, уткнувшись носом ему в шею, спокойно уснуть.