Traktatov.net
»
Большая книга мудрых притч со всего света
»
Читать онлайн
И жребий страждущих в темнице облегчаю,
Причиною ж убийств, коварств, измен и зла
Вовек я не была.
Я более горжусь служить всегда убогим,
Вдовицам, сиротам и воинам безногим,
Чем быть погребену во мраке сундуков
И умножать собой казну ростовщиков,
Заводчиков, скупяг и знатных шалунов,
А ты»…
Прохожий, их вдали еще увидя,
Тотчас к ним подлетел;
Приметя же их спор и споров ненавидя,
Он положил ему предел,
А попросту он их развел,
Отдав одну вдове, идущей с сиротою,
Другого подаря торгующей красою.
Человек и Конь
Притча Ивана Ивановича Дмитриева
Читатели! Хотите ль знать,
Как лошадь нам покорна стала?
Когда семья людей за лакомство считала
Коренья, желуди жевать;
Когда еще не так, как ныне,
Не знали ни карет, ни шор, ни хомутов;
На стойлах не было коней, ни лошаков,
Слепой нищий. Лоуренс Альма-Тадема. 1856 год. Художественный музей Уолтерса, Балтимор (Мэриленд)
И вольно было жить, где хочешь, всей скотине,
В те времена Олень, поссорившись с Конем,
Пырнул его рогами.
Конь был и сам с огнем,
И мог бы отплатить, да на бегу ногами
Не так проворен, как Олень;
Гоняяся за ним напрасно, стал он в пень.
Что делать? Мщение от века
Пружина важная сердец;
И Конь прибегнул наконец
К искусству человека.
А тот и рад служить: скотину он взнуздал,
Вспрыгнул к ней на спину и столько рыси дал,
Что прыткий наш Олень в минуту стал их жертвой:
Настигнут, поражен и пал пред ними мертвый.
Тогда помощника она благодарит:
«Ты мой спаситель! – говорит; —
Мне не забыть того, пока жива я буду;
А между тем… уже невмочь моей спине,
Нельзя ль сойти с меня? Пора мне в степь отсюду!»
– «Зачем же не ко мне? —
Сказал ей Человек. – В степи какой ждать холи?
А у меня живи в опрятстве и красе
И по брюхо всегда в овсе».
Увы! Что сладкий кус, когда нет милой воли!
Увидел бедный Конь и сам, что сглуповал,
Да поздно: под ярмом состарелся и пал.
Слепец, собака его и школьник
Притча Ивана Ивановича Дмитриева
Бедняк, живой пример в злосчастии смиренья,
Согбенный старостью, притом лишенный зренья,
С котомкой чрез плечо и посохом в руке,
Бродил по улицам в каком-то городке,
Питаясь именем христовым, —
Приезд институтки к слепому отцу. Василий Григорьевич Перов. 1870 год. Государственная Третьяковская галерея, Москва
Обедом, не всегда, наверное, готовым;
Но он и в бедности сокровищем владел:
В вожатом друга он примерного имел.
Кто ж это? Брат, сестра родная
Иль просто родственник? Нет, выжлица дворная,
Которую Слепец Добрушкой называл;
Не по шерсти он ей, по свойствам имя дал.
Снурочком к поясу привязана слепцову,
Она всегда была его послушна слову;
Бежала перед ним, то глядя на него,
То вдоль по улице чутьем своим искала
Благотворителя. Не раз сама бывала
Без пищи до ночи, – все это ничего…
Терпела и молчала.
Однажды мой Слепец
Бредет с собачкой мимо школы.
Откуда ни возьмись мальчишка-удалец.
Ну теребить Слепца, трясти за обе полы,
Потом, собачку отвязав,
«Ступай, – кричит он ей, – даю тебе свободу.
К чему тебе за добрый нрав
Покорствовать уроду
И по миру ходить?
Знай нищий свой порог
У церкви, стой он там и жди,
что пошлет бог».
Добрушка слушает и к старцу только жмется,
Как будто думая: «Кто ж без меня займется