– Но?..
– Воевать я буду только с тем, что знаю. Может быть, мощность не та, однако стрелять незнакомыми патронами не стану, да и ребятам точно такого не прикажу.
Алхимик чуть помедлил с ответом. Плечи его вдруг обреченно опустились. Воздух загудел от роя мыслеимпульсов, чья общая тональность была сожалеющей.
Тихо, своим обычным голосом Сажа произнес:
– Мы… понимаем. Вас проводят в комнату отдыха. Постарайтесь отдохнуть, до отправления монорельса всего час и десять минут.
Превозмогая вдруг нахлынувшее чувство досады на обстоятельства, которые складываются именно так, а не иначе, я возразил:
– Думаешь, что мне нравится вести в бой людей вот так, лишая их шанса на возможное преимущество?! Неделя… мне нужно было еще семь дней!
Снова меня окутало эхо далеких голосов. Казалось, что с Сажей одновременно говорят сотни людей и не только. Иногда сознание царапали мысли совершенно чуждые, совсем не похожие на человеческие. Возникший неожиданно ветер чужих эмоций и туманных образов так же быстро угас. Запустив шестипалую руку в карман, Сажа выудил на свет небольшой овальный предмет, более всего напомнивший мне темную, почти черную каплю застывшей смолы. Доцент протянул предмет мне так решительно, что пришлось взять янтарную каплю. Ничего не случилось, а сам предмет оказался удивительно легким и почти неосязаемым.
Снова упрятав кисти рук в широкие рукава плаща, Сажа тихо сказал:
– Время – это то, над чем мы пока не имеем полной власти. Профессора знали, что ты не возьмешь ничего, что не смог бы добыть и без их помощи. Этот жест доброй воли ничего им не стоил. Но мы с тобой… Прости, но «друг» – это единственное подходящее слово для тех отношений, что есть между нами. Давно не приходилось говорить ничего подобного, но ты заставляешь вспомнить то, каким я был раньше. Нет, я не жалею о преображении, просто в Сообществе голос воспоминаний одного быстро теряется. Благодаря тебе я помню, кем был, это… хорошо. Поэтому я делаю то, что делаю. Предмет у тебя в руке – это нечто новое. Дизайн пришел мне во время активного поиска этим утром.
Сжав «каплю» в кулаке, я опять ничего не почувствовал. Пришло ощущение, будто пытаюсь схватить тень. Однако, разжав пальцы, увидел, что артефакт никуда не делся.
– Что он может?
– Я пока точно не уверен, но «капля» резонирует с вибрациями темной материи.
– А если без ваших научных приколов?
– Генераторы поля создают направленный поток античастиц… излучения, чтобы разорвать Завесу. Как только модулятор начнет перенаправлять их, артефакт даст тебе знать.
– Так это вроде детектора этой самой материи?
Сажа едва уловимо передернул плечами. Похоже, что я задал вопрос, на который он не хочет отвечать. Но вдруг, вместо булькающего многоголосья, доцент медленно, подбирая слова и запинаясь, заговорил надтреснутым баритоном, что было очень неожиданно. Может быть, это его настоящий, человеческий голос.
– Не знаю, может быть… вероятно. Но если ты хотел моей помощи, то прими это изделие, считай, что это моя личная просьба.
Что-то в голосе Алхимика заставило меня спрятать невесомый предмет в кармашек на поясе. И эта штука была там единственной за довольно продолжительный срок. Год я уже не носил ни одного артефакта в поясных контейнерах, однако на этот раз чуйка подсказывала, что зарок можно и нарушить. Сажа кивнул, и по комнате вновь пронесся ветерок мыслеобразов, более всего похожий на облегченный вздох.