И самая важная вещь. Она воровала слишком много внимания и привязанности моей матери, которые я раньше получал. Гораздо позже, когда я прочитал некоторые теории Фрейда, изучая психологию на втором курсе университета, мне пришло в голову, что в детстве у меня была классический материнский комплекс, - я просто видел в Лиз соперницу.

Ну да.

Конечно же, я ревновал, и у меня были на это веские причины. У меня не было отца, я даже не знал, кто он такой, потому что моя мать не хотела о нем говорить. Позже я узнал, что у нее для этого были веские причины, но в то время все, что я должен был знать, это: «Ты и я против всего мира, Джейми». Пока не появилась Лиз. И запомните, я не был избалован материнским вниманием даже до Лиз, потому что мама была слишком занята, пытаясь спасти агентство после того, как ее и дядю Гарри трахнул Джеймс Маккензи (я ненавидел то, что у нас с ним было одно имя). Мама всегда искала золото в навозной куче, надеясь наткнуться на очередную Джейн Рейнольдс.

Я должен сказать, что симпатии и антипатии были довольно равномерно сбалансированы в тот день, когда мы совершили путешествие в Булыжный коттедж, с симпатией немного впереди, по крайней мере, по четырем причинам: модельки автомобилей от «Матчбокс» на полу не валялись; сидеть между ними на диване и смотреть «Теорию Большого взрыва» было весело и уютно; я хотел нравиться тому, кто нравился моей матери; Лиз делала ее счастливой. Позже (вот оно опять это слово), не так чтобы очень.

То Рождество было замечательным. Я получил классные подарки от них обеих, и мы вышли пораньше и пообедали в «Китайском Смокинге», прежде чем Лиз отправилась на работу. Потому что, сказала она: «Преступность никогда не берет отпуск». После чего мы с мамой отправились вдвоем в наш старый дом на Парк-авеню.

Мама поддерживала связь с мистером Беркеттом после того, как мы оттуда переехали, и иногда мы тусовались втроем.

- Потому что он одинок, - сказала мама, - но еще и потому, а ну-ка подскажи-ка мне, Джейми?

- Потому что он нам нравится, - сказал я, и это было правдой.

Мы устроили рождественский ужин в его квартире (честно говоря - были только сэндвичи с индейкой и клюквенным соусом от Забара), потому что его дочь жила на западном побережье и не смогла приехать. Об этом я узнал позже.

И да, потому что он нам нравился.

Как я уже говорил, мистер Беркетт на самом деле был профессором Беркеттом, в настоящее время Почетным профессором, что, как я понял, означало, что он ушел в отставку, но ему все еще позволялось околачиваться в Нью-Йоркском университете и время от времени вести занятия по своей супер заумной специальности, которая называлась АиЕ - «Английская и европейская литература». Однажды я допустил ошибку, назвав её «Лит», и он поправил меня, сказав, что «лит» говорят, когда кто-то держится на плаву или отрывается на вечеринке.

Во всяком случае, даже без обжираловки - только веганский морковный салат на гарнир, - это был хороший ужин, да еще и куча подарков после него. Я подарил мистеру Беркетту снежный шар для его коллекции. Позже я узнал, что это была коллекция его жены, и он пришел в восторг, поблагодарил меня и поставил на каминную полку вместе с остальными. Мама подарила ему толстенную книгу под названием «Новый аннотированный Шерлок Холмс», потому что, когда он работал на полный рабочий день, он читал курс «Мистика и готика в английской художественной литературе».