Она схватила меня за плечи и встряхнула.

- Спроси его, я сказала!

Так я и сделал.

- И где же остальные наркотики, мистер Марсден?

- Я же сказал, это все, что у меня есть, - Его голос все слабел и слабел. - У меня есть кое-что для Марии, но она на Багамах. Бимини.

- Да ладно. Вот так-то лучше, - я указал на полки с консервами. - Видишь банки со спагетти на верхней полке? - Она никак не могла их пропустить, так как их, должно быть, было не меньше тридцати. Большой Донни, видимо, очень любил свою франко-американку. - Он сказал, что спрятал кое-что в них - не «Окси», а что-то другое.

Она могла бы потащить меня за собой, но я подумал, что, скорее всего, она будет слишком нетерпелива, и оказался прав. Она подбежала к полкам с консервами. Я подождал, пока она встанет на цыпочки и протянет руку. Затем я выскочил из комнаты страха и пересек библиотеку. Хотел бы я не забыть закрыть дверь, но тут как уж есть. В дверном проеме стоял Марсден, и вид у него был солидный, но я пробежал сквозь него. На мгновение меня пронзил ледяной холод, и во рту появился маслянистый привкус, наверное, пепперони. Затем я побежал к лестнице.

Позади меня раздался грохот падающих банок.

- Вернись сюда, Джейми! Вернись!

Она побежала за мной. Я это слышал. Я добрался до того места, где лестница начинала спускаться вниз, и оглянулся через плечо. Это было ошибкой. Я споткнулся. Не имея других вариантов, я поджал губы, чтобы свистнуть, но не смог сделать ничего, кроме как выдохнуть воздух. Во рту и на губах было слишком сухо. Поэтому вместо свиста я закричал.

- ТЕРРИО!

Я начал ползти вниз по лестнице головой вперед, с волосами, застилающими глаза, но она схватила меня за лодыжку.

- ТЕРРИО, ПОМОГИ МНЕ! УБЕРИ ЕЕ ОТ МЕНЯ!

Внезапно все - не только балкон, не только лестница, но и все пространство над большой комнатой и уголком для беседы - наполнилось белым светом. Я оглянулся на Лиз, когда это случилось, и прищурился от яркого света, почти ослепленный им. Он исходил из того высокого зеркала, и еще больше его лилось из зеркала на другой стороне балкона.

Хватка Лиз ослабла. Я схватился за одну из ступенек и дернулся вперед изо всех сил. И тут же упал на живот и покатился вниз, как ребенок на самой ухабистой в мире санной прогулке. Я остановился примерно в четверти пути до конца лестницы. Позади меня визжала Лиз. Я взглянул между рукой и боком, и поэтому увидел ее вверх ногами. Она стояла перед зеркалом. Я не знаю точно, что видела она, и это хорошо, потому что тогда бы я, возможно, никогда больше не заснул. Света было достаточно - того яркого и одновременно темного света, который исходил из зеркала, как солнечная вспышка.

Мертвого света.

Потом я увидел - кажется, увидел - как из зеркала высунулась рука и схватила Лиз за шею. Рука дернула ее к стеклу, и я услышал, как оно треснуло. Лиз продолжала кричать.

Весь свет в доме погас.

Еще не настолько стемнело, чтобы установились полные потемки, но стемнело достаточно. Комната подо мной была колодцем теней. А за моей спиной, на верхней площадке винтовой лестницы, Лиз все кричала и кричала. Я ухватился за гладкие стеклянные перила, чтобы подняться на ноги, и сумел, спотыкаясь, ни разу не упав, спуститься в гостиную.