Первый начал, первый и закончил, добивая стойкого и на удивление вёрткого «Гнома». После первой плюхи он слишком быстро оклемался и снова бросился в бой. Всего получилось одиннадцать ударов. Шесть бойцам, два Давиду и три «Гному». Крепок всё же парнишка, надо с ним персонально заниматься. Потом, прихватив на болевой стоящего на четырёх костях Давида, дошёл с ним до «Иванова», стоящего рядом с изумлёнными донельзя зрителями, и нанёс ему удар ногой по голени. «Иванов» с воем рухнул на землю. Впрочем, у меня за спиной тоже не молчали, хорошо, что позавтракать не успели. Я же обещал ранение в живот.

– Ох, «Иванов»! Простите. Шальная пуля. На войне бывает. А шо ви не готовы? – После чего показал курсантам на Давиде точку на шее и, неожиданно выпустив его, коротко ткнул его ребром ладони. Давид молча рухнул на землю рядом с верещащим во весь голос «Ивановым».

– Доктор! Прошу вас. Займитесь, пожалуйста, ранеными. Тренировка не окончена. – Третий! Собери реквизит и готовься. – Виталик мне, конечно, не спарринг-партнёр, но я и не собирался с ним драться. На площадке появились щиты, пехотные лопатки, штыки от СВТ и штыки от немецких винтовок. Подождав, пока все придут в себя, я, как всегда негромко, произнёс:

– Итак, бойцы. Это то, что вы должны освоить к следующей весне. – И переправил всё железо в круги, нарисованные на щитах.

– Бойцы. Продолжим тренировку? Или всё же будем учиться? Ну, хорошо, тогда продолжим. Итак, кто ещё желает убить противника? Я вижу, «Иванов» желает! – обратился я к ошарашенному донельзя учебному пособию. Этот наглый еврей – очень полезный манекен, я вообще его из расположения не выпущу. В некоторых случаях удобно быть знающим всё командиром отряда.

– Задача та же. Убить противника. – Доброжелательно сказал я, протягивая «Иванову» немецкий штык. Теперь прихрамывающий «Иванов» был осторожнее. Я бы на его месте не рисковал, но у «Иванова» дело принципа.

– Как-то странно вы убиваете противника, товарищ «Иванов»! Интересно, немцы дадут вам столько времени? – продолжил издеваться я. «Иванов» бросился на меня и опять потерял сознание. Бывает. Сломанная нога срастётся месяца через полтора. Жалеть его я не собирался – «Иванов» мне позарез нужен именно со сломанной ногой. Дураков, говорят, и на алтаре бьют, а этому манекену я бы ещё добавил, но так пинать потерявшего сознание бесполезно. Воспитательный эффект теряется.

– В последний раз хочу объяснить всем, чем диверсант отличается от таких солдат. – При этих словах я кивнул на «Иванова», до сих пор валяющегося на земле в отключке.

– Диверсант не ходит в штыковую атаку, но его обязанность – проникнуть в укреплённый город, выполнить задание и вернуться живым и невредимым. Вернуться, чтобы выполнять следующие задания. Бесшумное уничтожение одиночного часового – это основа любой диверсии. Уничтожение противника холодным оружием или голыми руками – это основа подготовки диверсанта.

Никому из вас даже в голову не пришло кинуть в меня нож, а это ведь так просто. Нападать надо было сразу и всем вместе. Кинуться в ноги, чтобы сбить или дезориентировать противника. Наносить удары одновременно, а не по очереди. Какие вы бойцы, если вы восьмером одного завалить не смогли?