Следующая после «воров» группа в иерархии осужденных стала называться «мужики», на практике это были надежные, хозяйственные люди, умевшие хорошо работать, что они и делали в местах лишения свободы.

Третью ступень в иерархии заключенных занимали «фрайера». К ним относились спекулянты, коммерсанты и иные лица, осужденные за незаконную «предпринимательскую деятельность». Последним отводились весьма скромные роли исполнителей поручений «воров», они чаще всего становились жертвами обманов в карточной игре, нередко в их отношении «ворами» совершались вымогательства, грабежи и насилия различного рода.

Необходимо заметить, что в особенно сложном положении в 30—40-е г. XX в. оказались осужденные по политическим мотивам из числа интеллигенции. Их называли «троцкистами», «оппортунистами» и «фашистами». Для «воров» эти лица оставались «начальниками», попавшими в беду, и поэтому «авторитеты» относились к ним с нескрываемой неприязнью и злобой.

Итак, в 30-е гг. XX в. жизнь осужденных в местах лишения свободы СССР подчинялась «воровскому закону». «Воры» стали «царями» преступного мира, остальные же заключенные рассматривались по восходящей к «авторитетам» линии, и эта ситуация просуществовала вплоть до 1941 г.[81]

В начале Великой Отечественной войны, в соответствии с Указами Президиума Верховного Совета СССР от 12 июля 1941 г. и 24 ноября 1941 г. из мест лишения свободы было освобождено порядка 25 % заключенных, которые были направлены на фронт. Среди них оказались и «воры». Кроме того, в военный период в результате усиливавшегося давления администрации, отдельные «воры» вынуждены были работать. Все это считалось серьезным отступлением от воровского закона.

С начала войны «изменников» из «воровского мира» стали называть «суками».

В послевоенные годы в СССР наблюдался рост преступности. Значительное число «воров», участников войны, вернулись к своей прежней преступной деятельности.

Оказавшись в исправительно-трудовых лагерях, эти лица не были, мягко говоря, приняты в свои ряды «воров», так как они, по мнению рецидивистов, оставшихся во время Великой Отечественной войны в лагерях и тюрьмах, грубо нарушили уголовные традиции и обычаи.

Между «ворами» и «суками» началась настоящая война, жертвами которой стали тысячи заключенных.

Зачастую работники исправительно-трудовых учреждений не могли пресечь массовые беспорядки, погромы и поджоги в исправительно-трудовых лагерях (ИТЛ).

Особо опасная обстановка в ИТЛ требовала принятия особых, беспрецедентных мер: во второй половине 50-х гг. XX в. проводится комплексная работа по нейтрализации негативного влияния «авторитетов» на остальных заключенных ИТЛ.

В результате мер, принятых администрацией ИТЛ, преступность осужденных в отдельных исправительно-трудовых лагерях за 1956–1958 гг. сократилась более чем на 40 %, число массовых беспорядков — в 3 раза, а побеги — на 43 %[82].

Необходимо заметить, что изменения в уголовном, уголовно-процессуальном и исправительно-трудовом законодательствах СССР и РСФСР, усиление борьбы с «уголовно-бандитствующими группировками» в местах лишения свободы заставили профессиональных преступников изменить свои принципы и вынудили их избрать новую тактику поведения. От активной антиобщественной и преступной деятельности «авторитеты» криминального мира отказались.