— Ну вот, — сказала Анна, — могли бы на две минуты раньше выскочить. Стадо-то они вернут, а пастухов убили.

Пастух лежал на груди в луже быстро темнеющей крови, и лошади перескакивали через него. Вслед за ятвягами уже медленнее выехали еще несколько воинов в кольчугах со стальными пластинами на груди и конических железных шлемах со стальными полосами впереди, прикрывающими нос. Анна сразу угадала в одном из всадников рыжего красавца.

— Смотрите, — сказала она. — Если он сейчас погибнет…

Кин бросил шар вниз, ближе к всадникам.

Когда из ворот выскочили ятвяги, Анна почему-то решила, что русские уже победили: не могла отделаться от неосознанной убежденности в том, что смотрит кино. А в кино после ряда драматических или даже трагических событий обязательно появляются Наши — в тачанках, верхом или даже на танках. После этого враг, зализывая раны, откатывается в свою берлогу.

Стадо к этому времени отдалилось от стен. Те ратники, которые не стали гнаться за пастухом, умело направляли его к ручью, оглядываясь на крепость, знали, что русские отдавать коров так просто не захотят. Навстречу им к ручью спускались рыцари.

Ятвяги, словно не видя опасности, закрутились вокруг запуганных коров, рубясь с загонщиками, и, когда на них напали тяжело вооруженные рыцари, сразу легко и как-то весело откатились обратно к крепости, навстречу дружинникам.

Немцы стали преследовать их, и Анна поняла, что стадо потеряно.

Но рыжий воин и дружинники рассудили иначе. Захватывая мчащихся навстречу ятвягов, как магнит захватывает металлические опилки, они скатились к рыцарскому отряду и слились с меченосцами в густую, плотную массу.

— Если бы стада не было, — заметил вдруг Кин, возвращая Анну в полумрак комнаты, — рыцарям надо было его придумать.

К этому моменту Анна потеряла смысл боя, его логику — словно ее внимания хватило лишь на отдельные его фрагменты, на блеск меча, открытый от боли рот всадника, раздутые ноздри коня… Рыжий красавец поднимал меч двумя руками, словно рубил дрова, и Анне были видны искры от удара о треугольный белый с красным крестом щит могучего рыцаря в белом плаще. Откуда-то сбоку в поле зрения Анны ворвался конец копья, которое ударило рыжего в бок, и он начал медленно, не выпуская меча, валиться наземь.

— Ой! — Анна привстала: еще мгновение — и рыжий погибнет.

Что-то черное мелькнуло рядом, и удар рыцаря пришелся по черному кафтану ятвяга, закрывшего собой витязя, который, склонившись к высокой луке седла, уже скакал к крепости.

— Все, — сказал Жюль, — проверка аппаратуры. Перерыв.

— Ладно, — сказал Кин. — А мы пока поймем, что видели.

Шар начал тускнеть. Кин выпростал руки. Устало, словно он сам сражался на берегу ручья, снял перчатки и швырнул на постель.

Последнее, что показал шар, — закрывающиеся ворота и возле них убитый пастух и его убийца, лежащие рядом, мирно, словно решили отдохнуть на зеленом косогоре.

В комнате было душно. Квадрат окошка почернел. Анна поднялась с табурета.

— И никто не придет к ним на помощь? — спросила она.

— Русским князьям не до маленького Замошья. Русь раздроблена, каждый сам за себя. Даже полоцкий князь, которому формально подчиняется эта земля, слишком занят своими проблемами…