— А вот так, примерно — показываю следующий лист — немцы в Австрии хотят переделать изобретения вашего Горохова. Легкий транспортёр для полевых орудий, раненых и снаряжения. — Я специально коверкаю фамилию Гроховского, который сделал в этом году в Новочеркасске мотоцикл с гусеницами, правда, чуть не такой. Главное сама идея уже есть. Сам я показываю рисунок чуть больше и чуть шире модели Kettenkrad HK 101, больше похожую на NSU-Werke HK-102 Grosses Kettenkraftrad. Полугусеничный мотоцикл высокой проходимости, разработанный и массово выпускавшийся в Германии. Сам я не ездил, не довелось. По словам знакомых, НК 101 не устойчивый на поворотах и из-за этого часто опрокидывался. Я нарисовал его по возможности ниже, более широкие гусеницы и катки, не перекрывающие друг друга. И сдвинул чуть назад топливные баки, для удобства и безопасности. Ну и прицеп к нему тоже. — Но вы сами понимаете, это не сто процентная информация…

— Я это возьму — Сталин имеет виду мои рисунки-чертежи.

— Ещё одну вещь я заметил на верфи в Германии… и это очень важно — одних рисунков-чертежей мало, для закрепления моего успеха я решил сообщить ещё одну важную вещь. — Немцы стали отказываться от клепаной продукции. Стали повсеместно применять штампованные и литые детали и соединять их сваркой. Пока только на флоте. Но деньги они считать умеют, так что думаю скоро это распространиться везде, а своё старое оборудование попытаются спихнуть вам.

— М… Что-то мне об этом говорили. Ладно. Хорошо чтобы вы привезли нам действующие экземпляры — задумчиво Сталин, уже чуть повеселев.

— Если вы внимательно отнесётесь к моим просьбам, то я к вашим — отвечаю ему и беру стакан с остывшим чаем. — Но придётся оплачивать частями французские царские обязательства. Сами понимаете… тут без определённых лиц во власти Франции, я сделать ничего не могу.

— Официально мы с этим не согласимся, только частным порядком — Сталин.

— Пойдёт.

— Но и танки нам нужны — вздыхает Сталин.

— Вы пока изучайте это. А так же то, что я вам в этот раз привёз. А я попробую найти и привезти, что смогу.

Мы молчим, думая каждый о своём.

— Сейчас уже поздно. Мне надо обдумать пару дней, что вы мне сообщили. Потом встретимся. Посмотрим, что вы привезли и ещё раз обсудим.

Сталин встал, взял рисунки-чертежи, прихватил без спроса и мою немецкую карту и пошёл на выход.

Как только Сталин зашёл за угол дома, показался Власик.

— Держите свои пистолеты — протянул их мне.