Затем, достаточно неожиданно, Джунковский, тогда свиты его императорского величества генерал–майор, был назначен товарищем (заместителем) министра внутренних дел и шефом Отдельного корпуса жандармов. В новой должности Джунковский, человек в высшей степени порядочный и честный, попытался сделать то, что и сегодня, к сожалению, многие считают принципиально невозможным: совместить обеспечение внутренней безопасности государства с нравственным началом.
Так, узнав, что председатель фракции большевиков в Государственной думе Роман Малиновский (к слову, любимец и выдвиженец Ленина) является платным агентом охранки, приказал незамедлительно все контакты с ним прервать, а самому Малиновскому дал понять, что лучше всего тому срочно уехать за границу. Ибо считал: секретное сотрудничество депутата с охранкой недопустимо дискредитирует Государственную думу. (Хотя тем самым он лишался весьма ценного информатора.)
Дальше – больше. Джунковский отдает приказ: исключить из состава секретных сотрудников воспитанников гимназий, реальных училищ, школ и запретить их дальнейшую вербовку, поскольку считал «чудовищным такое заведомое развращение учащейся молодежи, еще не вступившей на самостоятельный путь». Подобный приказ был отдан и в отношении так называемых нижних чинов армии и флота. По убеждению генерала, среди солдат и матросов не должно быть полицейских агентов.
Джунковский считал недопустимым раскрывать имена проштрафившихся либо давно оставивших службу, а также умерших агентов, справедливо полагая, что такие действия подрывают основы агентурной работы спецслужб.
Карьеру Джунковского на этом поприще, при всей ее очевидной пользе для монархии, поломали его честность и принципиальность.
25 марта 1915 года небезызвестный Григорий Распутин учинил в московском ресторане «Яр» настоящую оргию, завершившуюся дебошем. Воспользовавшись предоставленным ему правом прямого доклада государю, Джунковский во всех подробностях сообщил Николаю II о скандальных похождениях «святого старца».
Завершилось все так, как и должно завершиться в прогнившей насквозь империи Романовых: по прямому настоянию императрицы Александры Федоровны Джунковский от занимаемых должностей был отстранен и в качестве начальника бригады 6–й Сибирской дивизии отбыл на фронт. Воевал достойно, вскоре уже командовал дивизией, а затем и корпусом в звании генерал–лейтенанта. Примечательно, что уволился Джунковский из армии уже после Октябрьской революции, причем «с мундиром и пенсией».
При всем своем природном темпераменте председатель ВЧК—ОГПУ Дзержинский не принадлежал к числу людей, принимающих важные решения под воздействием сиюминутного эмоционального порыва. Надо полагать, что решение пригласить бывшего шефа Отдельного корпуса жандармов на работу в ВЧК—ОГПУ в качестве своеобразного консультанта он принял, тысячу раз все просчитав в уме, на холодную голову. Для этого нужно было к тому же обладать немалым гражданским мужеством и чувством ответственности. Одно дело – приглашать и даже призывать на службу в Красную армию в качестве военспецов бывших генералов, совсем другое – на Лубянку.