25 августа того же 1937 года был расстрелян по обвинению в шпионаже и Макс Бенедиктович Бенедиктов.

Загадки, связанные с «делом» Артузова, множились и после его казни.

В самом деле… Преемник Артузова в должности начальника ИНО комиссар госбезопасности второго ранга Слуцкий скоропостижно скончался, видимо, от острого приступа сердечной недостаточности, 17 февраля 1938 года в кабинете первого замнаркома НКВД Фриновского. Похоронили его с воинскими почестями, был даже некролог в «Правде». Потом поползли слухи, что вроде он тоже был врагом народа. Спустя некоторое время слух подтвердили официально. В 50–е годы, когда начались массовые реабилитации (Слуцкий никакой реабилитации не подлежал, поскольку репрессирован не был), родился новый, по сей день твердо бытующий слух, что на самом деле Фриновский отравил Слуцкого, подмешав ему яд то ли в кофе, то ли в печенье. С моей точки зрения, под этой версией нет никакого обоснования. Если бы стоял вопрос о ликвидации Слуцкого, его бы спокойно расстреляли, как сотни и тысячи других ответственных сотрудников НКВД.

С Артузовым же произошло нечто прямо противоположное. Его расстреляли как изменника, заговорщика, шпиона четырех держав. Но никогда впоследствии его фамилия нигде в таком качестве не фигурировала! Ягоду и его сподвижников поминали с проклятиями. Ежова так же, даже термин родился – «ежовщина». Клеймили позором и проклинали посмертно и Радзивиловского, и Леплевского, и Балицкого, и Николаева–Журида, и Агранова, и многих других. Артузо–ва не поминали никак и никогда. Словно и не существовал такой человек на свете.

Далее… Как явствует из обвинительного заключения, Ар–тузов был активным участником заговора внутри НКВД, руководимого Ягодой. Между тем в допросах самого Ягоды и «установленных ягодинцев» мелькают десятки фамилий: Молчанова, Миронова, Прокофьева, Паукера, Воловича, Гая, Буланова, Шанина, Погребинского, даже Тухачевского.

Тот же Ягода не только перечисляет заговорщиков, но каждому дает развернутую характеристику. Артузова в этом списке, как и в других, нет.

Далее… Кроме всего прочего, Артузов обвинялся в шпионаже в пользу Польши. Но вот осенью 1937 года нарком Ежов рассылает наркомам союзных республик, начальникам управлений НКВД автономных республик, краев и областей совершенно секретный документ о ликвидации в СССР польской диверсионной, шпионской и террористической сети – «Польской организации войсковой».

Ежов объясняет невиданные успехи польской разведки тем, что она с самого начала внедрила в ВЧК—ОГПУ своих крупных агентов, занявших видные посты: Уншлихта, Мес–синга, Пиляра, Медведя, Ольского, Сосновского, Кияков–ского, Маковского, Баранского и др. (Не хватало лишь еще двух поляков по происхождению – Дзержинского и Менжинского!)

Все они в той или иной степени имели дело с Артузовым. Кто–то был его начальником, кто–то подчиненным. Но вот почему–то самого Артузова в этом перечне нет! Ни разу не упомянул его в числе «врагов» Ежов, когда из него самого в секретной Сухановской тюрьме выбивали «признательные» показания в шпионаже в пользу Германии. (Ему приплели даже обвинение в гомосексуализме, тогда по закону караемом. Это уже для унижения. Одного установленного алкоголизма как порока показалось следствию мало.)