Сердце так сильно колотилось у меня в груди, что я едва стоял на ногах. Я понимал, что пьян, но не хотел, чтобы это ощущение заканчивалось. Я никогда не испытывал ничего подобного. Она была так близко, пахла розовой водой и неописуемым запахом женщины. Как хорошо было бы прижать ее к груди, ее голова как раз достанет мне до подбородка. Или посадить ее сверху, чтобы ее ноги обхватили меня за талию и ее грудь была скользкой от пота.

– Руби, что мы делаем?

Она убрала прядь волос за ухо и хихикнула.

– Это ты пришел в мой номер. Думаю, мы оба немного пьяны. Сам скажи.

– Мне… хочется увидеть больше.

Она посерьезнела.

– Мне тоже.

– Но, может быть, сегодня неподходящий случай. Мне не следует прикасаться к тебе. – Может быть, если я произнесу это сто раз, я в это поверю. – Мы пьяны, а я хочу быть трезвым, когда…

Она закрыла глаза с очевидным разочарованием. А потом что-то изменилось: Руби распахнула глаза, взглянула на меня и на ее лице изобразилось лукавство. Она отошла к кровати и сняла покрывало.

– Но если бы ты был трезвым, как бы ты прикоснулся ко мне? – спросила она, аккуратно складывая покрывало и убирая его в ящик.

Не думая, я выпалил:

– Отчаянно, – и сделал шаг к ней.

– Грубо?

– Я… нет, – бессвязно произнес я. – Я бы никогда…

– Мне нравится мысль о том, что ты прикасаешься ко мне грубо, – перебила она, успокаивая меня своей улыбкой. – О твоих больших нежных руках, дрожащих, стремящихся коснуться меня, и ты такой нетерпеливый.

– Пожалуй, да, – признал я, и когда она взглянула на меня в ожидании продолжения, я добавил: – Да, точно да. – Я едва дышал, мои руки тряслись. – Я постараюсь быть осторожным, но не думаю, что у меня это получится.

Она задвинула ящик бедром и сделала шаг ко мне.

– Ты сорвешь с меня одежду до того, как мы окажемся в постели, – сказала она, играя с лямкой своего топа и ожидая, что я остановлю ее.

Но я не мог.

Проведя ладонями по груди и животу, она взялась за край топа и потянула его вверх… сняла.

Мое сердце остановилось, и когда оно снова забилось, оно, казалось, увеличилось в размерах раз в десять и колотилось в десять раз быстрее.

Руби уронила ткань на пол, не отводя взгляда от моего лица.

Я увидел ее обнаженную грудь, роскошные изгибы, маленькие розовые соски и прекрасную светлую кожу. Сглотнул, пытаясь совладать со своим безумным пульсом. Я хотел прикоснуться к ней, поцеловать ее. Лечь на нее, двигаться в ней.

Она сделала шаг назад, потом отвернулась и подошла к кровати.

– Руби. – Я не хотел сказать ничего осмысленного. Просто произнести ее имя. Почти как молитву.

– Ты трогаешь мои груди так, словно знаешь их до последней клеточки. – Она снова повернулась ко мне лицом и провела ладонями по пышным выпуклостям, сдвигая их и пощипывая розовые верхушки. – Посасываешь их. Словно ты голоден.

Господи.

– Я голоден.

– Тебе нравятся мои груди. Ты сходишь по ним с ума.

Я чуть не подавился. Никогда в жизни я не играл в такую игру.

– Правда?

– Ага. Тебе нравится тереться о мои груди.

Я залился краской, брюки стали мне тесны.

– Тереться?

– Членом.

Мой рот наполнился слюной, и я уставился на ее губы, представляя, как она целует меня… там.