И тут меня один из наших ряженых, что состоял в расчёте зенитки, отвлёк.

— Самолёты по горизонту, — негромко сообщил он.

Мы уже вышли из тени моста и под урчание дизельных движков неторопливо двигались дальше. Подняв бинокль, я присмотрелся к самолётам, что летели от передовой.

— Опа, так это «горбатые». Наши штурмовики. Пять их.

Скатившись по трапу, я рванул к радиорубке, на бегу судорожно ища в кармане комбинезона листок с записями частот, на которых работают наши летуны. А что, пока мы подготавливались, выделенный боец, слушавший немцев, слушал и наших, и записал, на каких частотах те работают. Между прочим, на разных — истребители свои имеют, штурмовики свои, у бомбардировщиков своя частота. Удивительно, но факт.

Влетев в пустую радиорубку, надел наушники и щёлкнул тумблерами — радиостанция была знакомой, на буксире такая же стояла. Стал крутить ручку настройки, пока не нашёл нужную волну. В открытый нижний люк заглянула Аня, вопросительно подняв брови. Как только настройка была завершена, включил на вызов и забормотал в микрофон:

— «Горбатые», идущие к автомобильному мосту. Приём. Я Ар-117. Повторяю, «горбатые», идущие к мосту, ответьте. Я Ар-117, ответьте.

— Филин-8 на связи, — сквозь шум помех расслышал я далёкий голос. — Опознайся.

— Я Ар-117. Я Саша Поляков. Мост наш. Отмена атаки моста. Он наш. «Горбатые», покрутитесь в стороне, а когда мы охрану уничтожим, поддержите огнём. Просьба помочь, сигнальная — зелёная ракета.

— Я Филин-8. Принято. Работайте, мешать не будем. Атакуем по зелёной ракете.

— Слышала? — повернулся я к Ане, и та, кивнув, исчезла.

Как только она передала сообщение, что у нас имеется воздушное прикрытие, так сразу заработали зенитки. Выглянув наружу, я убедился в своём предположении. Вдали таяла в небе зелёная ракета, а пять штурмовиков делали заход за заходом на дорогу, уничтожая технику на обоих берегах. Под этим прикрытием мы подходили к опорам. В плане «Б», в случае если немцев будет много и нам не дадут минировать, мы для подрыва опор воспользуемся торпедами. Тут, правда, ещё попасть нужно, но как повезёт. Лазарев проходил в училище теорию по торпедированию, но когда это было! А ведь в отсеках порохового погреба ещё и мины были, даже якорные.

Взяв прислонённую у двери винтовку, я стал выцеливать оглушённого немца, что прятался у бронетранспортёра, перевёрнутого взрывом. Но не успел — хлопнул выстрел, и я погрозил Ане кулаком. Это был мой немец! Та лишь хмыкнула и, приведя оружие к бою, стала искать следующую цель.

В это время нас накрыла тень — мы вошли под мост. Пятеро бойцов и двое матросов поднялись по скобам на быке. Четверо охраняли сапёра, а тот с помощниками закладывал взрывчатку. Он ещё сверху радостно проорал нам, что там ниши есть, что нам изрядно сэкономило время. Всё заняло шесть минут, и наши сверху посыпались на палубу. Тут мы впервые испробовали этот катер на полном ходу. Он понёсся прочь, а позади догорал фитиль бикфордова шнура. Только после взрыва, разнёсшего бык и обрушившего два пролёта, Илы полетели домой. Я успел с ними по рации попрощаться и поблагодарить, тандем сработал отлично.