Ночью случилось то, о чем предупреждал министр: его самого застрелили, семью вырезали; провозгласили союз с рейхом; но на исходе следующего дня с работал механизм ОСС — тиран погиб в «автомобильной катастрофе», а к власти пришел тот полковник, с которым резидент ездил на рыбалку и стрелял антилоп на равнинах.
Это был тот самый четвертый день рождения, который и определил до конца субстанцию Джозефа Гэйта…
И если он теперь не мог уже точно сказать, какого числа произошел тот страшный разговор, то в анналах ОСС ему могли бы напомнить не только день, но час и минуту, — разведка ничего не забывает, иначе бы она перестала быть разведкой.
Именно поэтому на него-то и пал выбор ФБР и Макайра; пусть он, Гэйт, ознакомит Роумэна с той телеграммой, которая была составлена таким образом, чтобы впоследствии ее можно было приобщить к делу, если таковое состоится.
— Думаю, что я управлюсь довольно быстро, доктор, — сказал Роумэн, вылезая из машины. — Подождите меня у «Дона Пио», ладно?
— Хорошо, — ответил Штирлиц.
— Деньги у вас есть?
Штирлиц усмехнулся:
— Хотите попросить в долг? Сколько надо?
— Заказывайте себе, что хотите, я оплачу.
— Тогда я закажу сотню порций каспийской икры, — пообещал Штирлиц. — Семь долларов за штуку.
— Не надо. Лучше я отдам вам деньгами, они вам, судя по всему, пригодятся в недалеком будущем, — сказал Роумэн и вошел в посольство.
…Гэйт посмотрел на него обеспокоенно, спросил, все ли в порядке, не требуется ли какая помощь, и не замечал ли Пол чего-либо тревожного.
— А что случилось, Джозеф? — весело удивился Роумэн. — Мой сейф вскрыли лазутчики? Или Гесс назвал мое имя в качестве свидетеля его защиты?
— Пока нет, — ответил Гэйт, протягивая ему папку с совершенно секретной телеграммой. — Почитайте. Вы поймете, отчего я так обеспокоен.
Роумэн достал из кармана брюк мятую пачку «Лаки страйк», закурил, не спросив разрешения, хотя знал, что Гэйт не выносил табачного дыма, и углубился в чтение. Он просмотрел текст цепко, по лицу его трудно было понять, что он чувствовал, оно сейчас замерло, только губы жили, но Гэйт так и не мог ответить на вопрос: презрительно усмехается Пол или же всерьез ярится.
Роумэн и сам не понимал, что он почувствовал, прочитав текст первый раз…
«Сегодня, в 10.45 по Гринвичу, — говорилось в телеграмме, — представитель „организации“ м-р Ваксенмайр посетил в Мюнхене майора Уитлоу в его служебном помещении и ознакомил последнего с информацией, представляющей оперативный интерес. Суть ее сводится к тому, что некий Морсен, в течении длительного времени выдававший себя за участника антинацистского движения, обманным путем пробрался на работу в подразделение „организации“, которая оказывает весьма активное содействие специальным службам США, занятым выявлением и изоляцией бывших гестаповцев, работников военной контрразведки, военно-полевых и „имперских народных судов“, сотрудников VI управления РСХА, связанных с террористической деятельностью, а также партийных функционеров, запятнавших себя санкциями на преступные действия против представителей церкви, евреев, членов оппозиции, жителей оккупированных стран, летчиков ВВС США и Англии и политических работников Красной Армии.