— Да, главный палач?

Он оглядывал нас, улыбаясь и продолжая раздувать мехи.

— Ты еще вернешься сюда, дрезенка, — тихо сказал он ей. Его глаза сверкали в желтом свете жаровни. — И в следующий раз ты уже не уйдешь отсюда на своих ногах.

Доктор выдержала его взгляд, потом опустила глаза и пожала плечами.

— Или вы окажетесь в моей операционной, — сказала она, поднимая глаза. — И можете не сомневаться в моем самом пристальном внимании.

Главный палач отвернулся и плюнул в жаровню, его нога продолжала равномерно двигаться, вдыхая жизнь в инструмент смерти. Юнур выпроводил нас через низкую дверь в коридор.

Две сотни ударов сердца спустя у железных дверей нас встретил королевский камердинер и повел в другую часть дворца.

— У меня снова спина, Восилл, — сказал король, поворачиваясь на живот.

Он лежал на своей широкой кровати под балдахином. Доктор закатывала рукава жакета. Потом она закатала рубашку на короле. Мы находились в главной спальне частных покоев короля Квиенса. Покои эти размешались в самом центре четырехугольника Эфернце, зимнего дворца Гаспида, столицы Гаспидуса.

Я здесь стал завсегдатаем, таким частым посетителем, что, признаюсь, иногда даже склонен был забывать, какая это великая честь для меня. Но когда я отвлекаюсь от всего остального, я думаю: о Великие Боги, я, сирота низкого происхождения, вхож к нашему возлюбленному королю! И появляюсь здесь так часто и по таким личным поводам!

В эти моменты, хозяин, я всей душой благодарю вас, потому что знаю: только через вашу доброту, мудрость и сочувствие занял я такое высокое положение и получил столь важное задание. Не сомневайтесь, я приложу все старания, чтобы оправдать ваше доверие и выполнить свою миссию.

В королевские покои нас привел Вистер, камердинер короля.

— Какие еще будут распоряжения, государь? — сказал он, кланяясь так низко, насколько ему позволяло плотное сложение.

— Пока никаких. Можешь идти.

Доктор села на край королевской кровати и принялась разминать плечи и спину повелителя своими сильными, умелыми пальцами. Я держал для нее маленькую склянку с ароматной мазью, в которую она время от времени погружала пальцы, чтобы, распределив целебное средство по широкой волосатой спине, втереть его пальцами и ладонями в золотистую кожу.

Открытый медицинский саквояж стоял рядом со мной, и я заметил, что пузырек с коричневатым гелем, которым она смазала десны бедолаги в потайной камере, все еще открыт и лежит в одном из кармашков хитроумного чемоданчика. Я хотел было засунуть в пузырек палец, но доктор оказалась быстрее, схватила меня за руку и, оттащив ее от пузырька, тихо сказала:

— На твоем месте, Элф, я бы этого не делала. Завинти крышку обратно.

— В чем дело, Восилл? — спросил король.

— Все в порядке, государь, — сказала доктор, возвращая руки на спину короля и наклоняясь над ним.

— Ой, — вскрикнул король.

— Это мышечное напряжение, — тихо сказала доктор, резко встряхивая головой, отчего волосы, частично упавшие ей на лицо, перелетели на плечи.

— Моему отцу никогда не приходилось столько страдать, — угрюмо проговорил король в свою подушку, расшитую золотыми нитями. Голос его утонул в ткани и перьях.