По дороге мы купили много заморских вкусняшек, новые тоги багряного цвета, писчие принадлежности и сумки для них, ритуальные ножи и чаши, а чтоб не нести самим, наняли носильщика. Портовый паренёк весело пел всю дорогу, получив несколько щедрых монет. Голоса у него не было, но сам ритм выходил забавным.

В комнату постоялого двора вошли уставшие, но довольные. В углу на тюках сидела сгорбившаяся рыжая худышка. При нашем появлении она вскочила и застыла изваянием. А в тишине раздался звук урчащего желудка.

— Ты почему не поела? — спросил я у неё, указав носильщику пальцем на угол, куда сложить покупки.

— Гашпадин, не пошмела вжять ваши вещи, — робко ответила рабыня.

А я вздохнул. Помнится, Тагира без зазрения совести рылась в сумках с едой. Якорям-маякам, меж нами говоря, очень многое позволяется.

— Это что ещё за клоповник? — задала с порога Мира, брезгливо оглядывая небольшую комнату.

В помещении, кроме наших вещей, имелись только три кровати с низкими ножками, крохотный столик и три обычных табурета.

— Ну, извини, — развёл я руками, — я не хочу ночевать на корабле, а идти с ночёвкой домой равносильно тому, чтоб совсем не спать.

— Но это просто черня́тство, — ответила она очередным словечком из молодёжного говора.

— Лучше, чем под чистым небом, — отмахнулся я.

— А мы все в одной комнате будем? — не унималась Мира.

— Ага, — ответил я, скидывая на кровать пояс с кошельком и цепочку с жетоном некроманта.

Одновременно с этим я пощупал постель. Простынь чистая, подушка без клопов, а одеяло довольно тёплое.

— Я голая сплю, — смущённо понизила голос Мира, погладив ладонью свой локоть.

— Это твои проблемы. Устав гильдии гласит, что некромант в походе спит рядом с учениками и якорем-маяком. Доставай Масяню.

— Уже?

— А что тянуть?

Я подхватил руками столик и переставил его в угол, следом отправились табуретки. Мне самому не терпелось узнать, на что способна племянница, всё же первая в жизни ученица.

Мираэль осторожно положила на пол серый холщовый свёрток, а когда развернула, рыжая Таколя взвизгнула и прижалась к стене. Я со вздохом провёл рукой по отросшей за день щетине на голове. Ну прям, неробкого десятка мне маяк достался, всем на зависть.

— Что делать? — спросила Мира, сев на корточки рядом с высохшим трупиком кошки.

Я достал из сумки с принадлежностями серебряное шило и протянул его ученице.

— Поскольку ты только учишься, то тебе нужна дополнительная связь. Проколи палец и капни на труп. Желательно на голову.

— И всё?

— Нет. Это только начало. Потом тебе нужно будет съесть кусочек трупа.

— Гадость, — сглотнув слюну, протянула Мира.

На её лице появилось столько отвращения, сколько я в жизни не видел.

— Шучу. Только кровь.

— Дядя Ир! — закричала племянница, а потом стукнула меня кулаком по плечу.

— Не отвлекайся, — рассмеявшись, произнёс я.

Сдаётся мне, что шутить над племяшкой станет моим любимым занятием в ближайшие пару лет.

Мира состроила злую рожу и ткнула шилом в палец. Впрочем, инструмент она тут же выронила, схватившись за руку. Тёмная капля, сорвалась с кожи и упала на кошачий труп.