Абигайль постоянно замечала, что говорит в основном она, и каждый раз стискивала зубы при мысли об этом. Но через минуту-другую муж снова задавал вопрос, и Эбби пускалась в пространные разъяснения. Он часто улыбался ей и смеялся над забавными наблюдениями, так что Абигайль даже начала думать, что быть разговорчивой не так уж плохо.
Она не стала много рассказывать об отце и ни словом не упомянула мать и Рейчел, мачеху. Несмотря на словоохотливость, она следила за тем, что говорила.
Они встретили несколько знакомых Майлза, и граф остановился, чтобы представить им свою жену. Эта новость была встречена с удивлением, улыбками и рукопожатиями. А две дамы под улыбками и объятиями явно старались скрыть досаду. Абигайль они провести не сумели, а вот Майлза – вполне возможно.
– Сегодня до вечера об этом будет знать весь свет, – сказал граф, когда они снова остались вдвоем. – Я мог бы не тратиться на объявления в «Пост» и «Газетт». Завтра, Эбби, ты станешь достоянием общественности. Если погода будет хорошей, нам придется ехать в Гайд-парк. К тому же завтра вечером у леди Тревор будет бал, на котором я обещал быть. Ты, конечно, поедешь со мной. Не возражаешь? Сможешь вынести, если я буду крепко держать тебя под руку и не отпускать? – Он улыбнулся, глядя на нее так нежно, что она снова усомнилась, не принимает ли он ее за ребенка.
– Я уже много лет не танцевала, – призналась Абигайль, – да и делала это только на деревенских собраниях. Я ни разу не вальсировала. Миссис Гилл всегда называла этот танец «шокирующе вульгарным проявлением распутства». – Она выпятила грудь и ловко сымитировала гнусавый с придыханием голос своей бывшей хозяйки.
Граф рассмеялся.
– Я тебя научу, – пообещал он, – завтра. Музыки не будет, так что нам придется петь. Ты умеешь петь?
По какой-то непонятной причине они оба весело расхохотались, хотя она так и не ответила на вопрос.
В таверне, куда привел жену граф, им подали поздний ленч. По пути домой они заехали на Бонд-стрит, чтобы напомнить мадам Савар, что бальное платье из брюссельских кружев должно быть доставлено вовремя к следующему балу, и забрали два готовых будничных платья.
Когда они вошли в дом, дворецкий объявил, что леди Рипли, миссис Келси и мисс Рипли ждут в гостиной. Мистер Терренс и мисс Барбара Келси были наверху в детской со своей няней.
– Вот как, – протянул граф, поворачиваясь к жене и сжимая ее ладонь. – Я надеялся, что у тебя в запасе будет хотя бы один день, дорогая.
Она улыбнулась в ответ.
– Иди наверх и надень одно из новых платьев, ладно? Когда будешь готова, спускайся в гостиную. Я не дам им съесть тебя, обещаю. – Граф поднес ее руку к губам.
– Дайте мне пятнадцать минут, – ответила она. – Я не задержусь, Майлз.
«Господи, – подумала она, когда граф, проводив ее на второй этаж, собрался с духом и отворил дверь в гостиную, а она сама бегом бросилась на третий, – сейчас самое время начать связывать простыни, чтобы сбежать через окно».
Это не та встреча, которую ждут с нетерпением. Абигайль решительно отложила в сторону вызывающий желтый муслин, отдав предпочтение нежному розовому цвету.