Ему многого удалось добиться.

Когда позже в Олекминской ссылке рассказывал о том, как, сидя в «Крестах» в одиночке, почти два года выписывал и получал ежедневную газету, товарищи недоумевали, не умея сразу сообразить, в чем соль шутки?

А он вовсе не шутил. Действительно, в начале второго года своей отсидки он выписал ежедневную газету и получал ее до конца своего пребывания в тюрьме.

Случай, вероятно, беспрецедентный, в корне несообразный с тюремными порядками. Чтобы заключенному ежедневно вместе с завтраком приносили в камеру свежую газету?!.

По правилам тюремного режима чтение газет категорически воспрещалось. Не дозволялось читать даже старые, многолетней давности журналы. Не раз приходилось ему видеть, как надзиратель тщательно собирает и уносит все до единого обрывки газеты, в которую была завернута передача.

Но как-то, разговорив одного из надзирателей, который приносил ему бумагу и чернила, он узнал от него, что несколько лет назад одному из заключенных разрешено было получать официальное издание министерства финансов — «Вестник финансов, промышленности и торговли». Как ему удалось добиться такого разрешения, надзиратель в точности не знал, — кажется, тот заключенный подавал специальное прошение, — но что был такой случай, помнил точно.

Он сразу отнесся с живейшим интересом к сообщению надзирателя. Рядом наводящих вопросов пытался выяснить, каким образом удалось добиться такого послабления тому заключенному. И когда надзиратель ушел, весь вечер даже не притронулся пером к бумаге (хотя и занят был тогда очень для себя интересным делом — составлял словарь к сочинениям любимого своего писателя Щедрина), а все размышлял, как же это удалось тому неизвестному?

Не так уж ему нужен был этот «Вестник финансов, промышленности и торговли», хотя для человека, полностью оторванного от мира, даже такое сухое и специфическое издание могло представлять интерес. Но тут он вспомнил, что министерство финансов издает еще ежедневную «Торгово-промышленную газету» (эту газету он читал, когда служил в статистическом отделе губернской земской управы), и что газета эта числится официально приложением к «Вестнику».

Таким образом оказалось, что «Вестник» — не только министерский справочник и сборник министерских циркуляров, но еще и ежедневная газета. Теперь уже имело смысл бороться за возможность выписывать его.

Целый вечер сочинял прошение на имя начальника главного тюремного управления. Писал о необходимости иметь «Вестник» для продолжения научных занятий, начатых им еще в бытность на службе в статистическом отделе. Сослался также на усердную и безупречную службу в губернской земской управе, за каковую был неоднократно представляем к поощрению начальством (все это соответствовало действительности: свои обязанности статистика он выполнял вполне добросовестно, и непосредственный начальник его, Лев Карлович Чермак, по вполне понятным соображениям, не скупился на поощрения), и, наконец, соблюдая весь необходимый в таком тонком деле такт, помянул об имевшем место прецеденте.

Прошение было передано по команде. Ожидал результата с естественным волнением, хотя и без особой надежды. И сам был удивлен больше всех, получив в скором времени положительный ответ.