Компания женщин из соседних домов пригласила на обед новую соседку. А когда она ушла, все остальные принялись ее обсуждать.

– Знаете, – сказала миссис Финкельштейн, – она, конечно, очень мила, но, боже мой, сколько же она болтает! Я думала, она никогда не остановится.

– Ты полагаешь, все, что она говорит, – правда? – спросила миссис Розенбаум.

– Не думаю, – фыркнула Бекки Гольдберг. – В мире просто нет столько правды.

Просто понаблюдай за своим хламом. Это наша неосознанность постоянно собирает всякий мусор. И этого мусора накопилось столько, что он мешает тебе видеть вещи такими, какие они есть. А еще он мешает тебе войти в твою сокровенную природу.

Мировые религии призывают людей отречься от мира. А я говорю: не отрекайся от мира, он не сделал тебе ничего плохого. Отрекись от этого мусора, от этого хлама, что ты носишь в себе.

Но на протяжении многих веков люди отрекались от мира, продолжая нести в себе хлам. Куда бы ты ни отправился – в Гималаи, в монастырь, твой хлам будет с тобой. Ты можешь отречься от мира, ведь мир ни в коей мере не мешает тебе этого сделать, но как отречься от ума? И если уж ты решил отречься от ума, тогда нет нужды уходить в монастырь, нет нужды отправляться в Гималаи; ты можешь сделать это, ни сходя с места. И не нужно никаких лишений, которым люди себя подвергают.

Я слышал историю о траппистском монастыре. По его правилам говорить разрешалось только раз в семь лет. Однажды в монастырь пришел молодой человек, и настоятель спросил его:

– Ты понимаешь, что мы ведем очень строгий образ жизни и что тебе семь лет нельзя будет говорить? Через семь лет ты сможешь что-то сказать лишь один раз, а потом тебе придется молчать еще семь лет. Ты готов? Ведь это самое трудное.

Но молодой человек был настроен решительно, фанатично. Он согласился на это правило и был принят в монастырь. Его отвели в келью, и он увидел обстановку… Матрас на кровати был жутко грязный и вонючий – словно им пользовались уже несколько веков. Но в течение семи лет молодой человек не мог сказать настоятелю или кому-то еще: «Пожалуйста, замените матрас. Он меня доконает…» Он не имел права ничего говорить и был вынужден семь лет терпеть эту вонь.

Когда семь лет прошли, он бросился к настоятелю и сказал:

– Вы меня чуть не убили! Немедленно замените матрас! Он такой грязный, словно лежит здесь еще со времен Адама и Евы!

Настоятель заказал новый матрас, но он оказался великоват для маленькой кельи. Рабочим еле-еле удалось его впихнуть, но при этом они разбили матрасом окно. А молодой человек ничего не мог сказать – и теперь через разбитое окно стала капать вода, в окно попадал дождь, а в холодные ночи в келье все леденело.

Он оказался в еще более тяжелом положении, чем прежде! К вонючему матрасу он уже привык, но эта ситуация была хуже. Он постоянно дрожал от холода… а матрас всегда был мокрым, потому что солнце в келью не проникало.

– Боже мой, семь лет! – воскликнул он. – Я надеялся, что все наладится, а стало только хуже!

Через семь лет он снова пришел к настоятелю и сказал:

– Что за матрас вы прислали? Эти идиоты разбили окно, и я семь лет мучился от холода. Я дрожал день и ночь напролет и думал только о том, когда же эти семь лет закончатся. Они казались мне вечностью.