В особом отделе служил подполковник по фамилии Колобоев. Особистов в армии не любят, но они любят МГБ. Возможно, не любят, но лучше других понимают, сколько крови мы можем попортить.

В особом отделе я встретил полное понимание. Я пил кофе со сгущенкой, пока ординарец убежал с бумажкой со списком необходимого оборудования.

В списке числились: обмундирование участника штурмовой группы вплоть до трусов, полосатая роба заключенного, планшет полевой с тактическими данными по Норе и окрестностям, ПНВ, автомат А — 1, паузер (модель не важна, но не меньше, чем на 3 паузы), бронежилет облегченный скрытого ношения (для вывода Кашлина).

Что — то я упустил, но что, я понял позднее, вернее, не подумал так глубоко.

Колобоев предложил своих людей в помощь, даже сам собирался пойти, тряхнуть стариной.

— Мне нельзя светиться! — сказал я. — Один я в Норе буду как рыба в воде!

И отказался.

Надо было торопиться. Штурмовая группа уже наверняка готовилась войти в тоннель.

— С Норы эта часть равнины не просматривается, но часового там я поставил. Тебе спецпропуск выпишу, — пообещал Колобоев.

Когда я переоделся, подполковник крякнул, махнул рукой и протянул нож.

— Откуда такое чудо? — восхитился я.

Тычковый нож, острый как бритва, в выделанной кобуре.

— Подарок из Африки! Один боевик из Фаланги… подарил.

Я пообещал вернуть после вылазки, ещё не зная, что оттуда отправлюсь прямиком в тюрьму, только другую.

— Не надо! Подарок!

Мы пожали с подполковником руки.

— Был бы помоложе как ты, я бы у тебя и спрашивать не стал, пошёл с тобой! — вздохнул Колобоев. — Старею, брат.

Я же всегда знал, что все нужно делать вовремя, пока геморрой не вылез.

Здание бывшего аббатства возвышалось в чистом поле. Вокруг возвышались так называемые камы — округлые холмики высотой не более 6 метров. В одной из кам в паре километрах от тюрьмы располагался залаз. Чтобы не засветить его, я сначала отбыл прочь от Норы, затем прокрался обратно, делая все, чтобы меня не заметили со стены тюрьмы.

Как и предупреждал Колобоев, здесь дежурил солдат, и я показал ему пропуск.

— Осторожнее там, товарищ майор! — предупредил солдат. — Ихний лейтенант предупредил своих смотреть не только вперед, но и назад, и стрелять без предупреждения.

— Сука! — вырвалось у меня.

Что — то говорило мне, что Ивандюков подразумевал меня. Кто бы еще сунулся вслед за ним?

Солдат открыл заржавелую дверь с русской надписью: «Не влезай, убьет!» поверх французской. Вниз вела скрипучая винтовая железная лестница. На высокой ноте зудела аппаратура.

На глубине метров в 5 лестница закончилась в обычной электрощитовой. Электричество я не любил, так как во мне имелось чересчур много металлических имплантатов.

Я включил планшет, установил соединение со спутниками и поспешил покинуть зудяще — гудящее помещение.

Открыв неприметную дверку, оказался в арочном ходе, ведущем в сторону Норы. В ядовитом зеленоватом свете ПНВ просматривалась крупная древняя кладка стен.

Точки на планшете указывали, что бойцы двигаются метров на 200 впереди.

Не спецоперация — экскурсия! И я пошел следом за ними.