– Кто сейчас живет здесь?
– Только я с котом. Жили здесь артисты. Женщина красивая и четверо молодых мужчин, но съехали.
– Давно?
– Вчерась.
– А куда уехали, Вы нам не подскажите? – Тыльнер изобразил самую очаровательную улыбку.
– Так домой в Саратов. У них артиста одного ограбили и ранили.
Тыльнер достал из кармана бумагу.
– Вот, доблестный страж, ордер на обыск. Читай.
– Да малограмотный я. Чего читать-то. Вы с наганами, значит, власть. Заходите обыскивайте, а я за свечами пойду, у нас ликтричества нет.
– Оловянников, – скомандовал Тыльнер, – проводи дед.
Повернулся к оперативниками:
– Все фонари керосиновые забирайте из машины, там тьма египетская.
– Гриша, – командир отряда положил руку на плечо Тыльнеру, – у меня переносной прожектор есть, работает от двух аккумуляторов от грузовиков «Руссо-Балт». Сооружение тяжелое, никому не даю, но тебе пожалуйста. Таскать его будут четыре бойца, они с ним постоянно работают.
– Век не забуду, – обрадовался Тыльнер, – Ермаков, бери нашу машину и гони в местный милицейский участок, привези надзирателя, который за монастырь в ответе.
Гостиница «Метрополь».
В ресторане «Метрополь» за столиком рядом с фонтаном сидели Елена Иратова, Юрий Саблин и Яков Блюмкин.
– Подумать надо, еще три года назад здесь заседал Совнарком. Люстры были в чехлах, бархат с диванов срезан, в фонтане кучи окурков, а сейчас ресторан европейского класса.
Саблин взял судак с соусом, осмотрел внимательно.
– Это же серебро, Яша.
– Конечно, вон видишь мэтр у эстрады стоит?
– Вижу.
– Великий человек Павел Петрович Самохин. Он всю эту красоту сберег, ну а бархат достали. Ты на витражи посмотри… Лучший ресторан Москвы.
Подошел официант, разлил по рюмкам водку мужчинам, вино даме.
Второй ловко расставил закуски.
Поклонились и исчезли.
– Старая школа, – восхитился Саблин, – мы с отцом в былые времена заходили сюда частенько. Слава Богу, жизнь налаживается.
Степенно подошел Павел Петрович.
Левую руку он держал за спиной.
Поклонился Саблину.
На нем китель с разворотами и двумя орденами сидел как влитой, улыбнулся, как старому другу, Блюмкину.
– Позвольте, дорогие, – здесь Павел Петрович запнулся, потом выдавил, – товарищи от всего нашего заведения преподнести цветы любимой актрисе Елене Сергеевне Истратовой.
Мэтр из-за спины, словно фокусник, извлек букет роз.
– Спасибо, – Лена одарила мэтра самой обольстительной улыбкой.
Павел Петрович еще раз поклонился.
– Приятного аппетита.
Тут же появился официант с вазой.
– Позвольте-с, цветы-с влагу-с любят.
– Вы видите, милая Лена, как Вас любят в Москве? – спросил Блюмкин.
– Неожиданно, – Лена развела руками.
– Но заслуженно, – Саблин понял бокал, – за Вас, за Ваш талант…
– И красоту, – добавил Блюмкин.
Выпили.
– Я слышал, – Блюмкин повернулся к Саблину, – у тебя намечается новоселье.
– ЧК знает все, – засмеялся Саблин, – получил ордер на квартиру на Молчановке, ну знаешь, дом со львами у дверей.
– Как же не знать.
– Одрер на мебель. В этой квартире когда-то жил писатель граф Толстой, у него была прекрасная мебель из карельской березы, в трех комнатах она осталась, ее приводят в порядок реставраторы. Там до меня жил революционный матрос, потом какой-то бандит…