На уик-энд 23‒24 июля 2016 года[134] художница-перформанист Бетси Дэвис устроила вечеринку, собрав у себя дома человек тридцать близких друзей и родственников. Праздник удался на славу: гости играли на виолончелях и губных гармошках, пили коктейли, ели пиццу и смотрели один из любимых фильмов Бетси — «Танец реальности». Вечером в воскресенье они разъехались, а Бетси полюбовалась с веранды заходом солнца, после чего в присутствии своей сестры, опекуна и массажиста выпила коктейль из морфина, фенобарбитала и хлоралгидрата, составленный ее личным врачом (который тоже принимал участие в этой мрачной церемонии), и мирно скончалась.
При жизни Бетси страдала боковым амиотрофическим склерозом (БАС), также известным как болезнь Лу Герига. Она почти полностью потеряла способность управлять своими мышцами и в 41 год не могла не только заниматься творчеством, но даже чистить зубы и чесаться, не говоря уже о том, чтобы стоять. Ее речь была настолько невнятной, что люди с трудом ее понимали. Поэтому, когда в Калифорнии приняли закон об ассистированном самоубийстве, она решила уйти из жизни достойно. Это прекрасная душещипательная история. «Если это для тебя нецелесообразно[135] — дверь открыта. Если целесообразно — терпи. Ведь на все дверь должна быть открытой — и беспокойства у нас нет», — спокойно говорит Эпиктет. «Открытая дверь» была его любимой метафорой[136], к ней он часто прибегал, говоря о самоубийстве. Вот как философ ее разъясняет: «Дыму наделали в жилище?[137] Если не чересчур, я остаюсь. Если слишком много, я выхожу. Нужно только твердо помнить о том, что дверь открыта. "Не живи в Никополе". — "Не живу". — "Ни в Афинах". — "Ни в Афинах". — "Ни в Риме". — "Ни в Риме". — "Живи на Гиарах". — "Живу". Но мне представляется, что жить на Гиаре — это много дыма. Я удаляюсь туда, где мне никто не помешает жить. Ведь то обиталище всякому открыто».
Прежде чем мы проанализируем эти слова, позвольте мне привести краткую историческую справку о Гиаре, который Эпиктет считал настолько непригодными для жизни, что предпочитал изгнанию туда самоубийство. Гиар — небольшой греческий остров в Кикладском архипелаге, куда во времена Римской империи отправляли возмутителей спокойствия. Одним из них был Музоний Руф, учитель Эпиктета: император Нерон сослал его, скорее всего, по ложному обвинению за якобы участие в заговоре Пизона. (Для Музония это было уже второе изгнание из Рима.) Этот остров с крайне суровым засушливым климатом снова стал местом для высылки неугодных с 1967 по 1974 год, когда в Греции правила военная хунта. На смену сосланным античным стоикам пришли интеллектуалы левого толка — в общей сложности их на Гиаре побывало около 22 тысяч человек. Судя по всему, условия жизни там были все же не такими уж невыносимыми, как полагал Эпиктет: во всяком случае Музоний Руф худо-бедно прожил на острове, пока ему не разрешили вернуться в Рим.
Так вот, в вышеприведенной цитате Эпиктета есть несколько важных моментов, на которых следует подробно остановиться. Для начала: Эпиктет прямо говорит, что решение выйти через «дверь» или воздержаться от этого шага — личное дело каждого и зависит оно от конкретной ситуации. Если ситуация для вас действительно невыносима, вы имеете право уйти. Вторая мысль: дверь должна быть открыта, это избавит нас от всякого беспокойства. Знание, что у нас всегда есть выход, помогает переносить самые суровые испытания и тяжелые периоды жизни. По мнению стоиков, как смерть придает смысл жизни, так и возможность добровольного ухода дает мужество делать правильные вещи. Причем без этой возможности обстоятельства казались бы невыносимыми. А теперь обратите внимание на то, откуда исходит «призыв» уйти. Исследователи Эпиктета утверждают, что философ говорит о Боге, хотя и в очень тонкой манере, дающей простор для любого религиозного или светского толкования.