Девочка, конечно, сразу же согласилась прийти на чай. Судя по голосу, она тоже сильно волновалась, что слышалось даже через браслет.

Вскоре в Марьиной гостиной стало многосуществно. Вернулся Пантелеймон с Васькой, и сразу же прибежала Миранда.

Девочка с ходу затараторила в своей манере, совершенно не заметив, что они не одни.

— Бабушка Маша, а если меня не примут к вам? А если на боевой отправят? Я уже не хочу! А у Лейлы и Рахдена тоже будут ушки и хвост? А вы сможете стать каким-нибудь зверем из вашего мира? У вас ведь нет второй ипостаси, и у профессора Кронова не было, значит, станете кем-то. А можно с вами на распределение пойти? А…

— Миранда, знакомься, — перебила этот поток Марья, — это племянник Лэри, Си'лэ. Он, скорее всего, тоже будет учиться у нас.

Миранда наконец заметила гостей и, сначала посмотрев на Лэри, начала здороваться, как вдруг ее взгляд скользнул в сторону стоящего рядом полуэлнау, и она замолчала и замерла. Только расширившиеся глаза скользили по белому лицу, перьям над ушами, странным туманным рукам-крыльям. А Си'лэ, в свою очередь, удивленно разглядывал торчащие из волос мохнатые ушки и нервно дергающийся пушистый хвост.

Марья быстренько налила чаю, и они с Лэри усадили ребят за стол, совсем забыв про присутствовавшего тут же и тоже стоявшего в ступоре Пантелеймона.

Впрочем, за приятеля о себе и о нем напомнил выусень. Василий, обнаружив в своей вотчине такую странную с виду большую «птичку», полез потрогать крылья. Кронова он уже видел, и тот совершенно его не заинтересовал. Запах вампир не сменил, как и голос, а такие мелочи, как форма, выусня не смущали. Хочет большой дядя с клыками обрасти мехом и полетать — это его дело.

Си'лэ уже выпил полкружки чая, успокоился и привык почти к странным изменениям в своей жизни и знакомствам, которых, как он понял, будет еще много. Пожилая женщина была, видимо, умной и доброй, ее аура светилась и грела всех окружающих, как огонь очага в зимнее ненастье. А странная девочка незнакомой расы была как солнечный зайчик, веселая, подвижная и любопытная.

Внезапно он почувствовал осторожные прикосновения к длинным маховым перьям крыльев. Рядом со стулом сидел толстый пушистый зверь и озадаченно тыкал мягкой лапой в крыло. И как всегда, как у него бывало в такие моменты, руки поменяли форму.

Выусень пораженно взвыл, когда вместо перышек вдруг появились гибкие щупальца и подхватили его под пузо. Пантелеймон икнул и осел в обморок, а Миранда, побледнев, крепко зажмурила глаза с мыслями, что взрослые сейчас все решат и объяснят.

И в наступившей тишине явственно зажурчал голос Си'лэ:

— Ну что ты испугался, пушистик, вот такая у меня особенность. Просто хотел взять тебя на руки, а этими хваталками удобнее всего.

Следом заурчал Васька, и Миранда открыла глаза.

Разомлевший Василий уже лежал пузом кверху у элнау на коленях, и их журчаще-мурчащий дуэт создавал в комнате непередаваемую атмосферу покоя и умиротворения. Гладил Си'лэ выусня уже руками как у людей или эльфов, видимо, тоже из соображения удобства.

— Ты научился их контролировать? Кузина не говорила.