Виталий явно был не согласен с моей математикой, зато Сергей вцепился в меня бульдожьей хваткой, почуяв запах денег.

Вместе с Ташей мы выбрали дом в частном секторе на окраине города. Поле под аэродром пришлось выкупать отдельно и, да, строить к нему дорогу. За областные средства!

Губернатор сам приполз с повинной, когда от своего фонда я обнаружил факты хищения средств через использование благотворительного фонда и безосновательное недофинансирование интерната, с последующим нецелевым использованием средств.

Юрист, просмотрев материалы, посоветовал не передавать дела в органы.

— Проще этими имеющими фактами держать их на коротком поводке. Раз уж вы решили обосноваться и жить в этом городке, то лучше дружить с губернатором и прокурором, чем объявлять им войну с такими слабыми аргументами, которые разобьют в суде на раз.

Тут я не мог не согласиться и принял губернатора с распростертыми объятиями и предложением покрыть долг новой дорогой к моему личному аэродрому. Одна расходы фонда и финансирование интерната теперь контролировал лично, о чем не забывал напоминать губернатору и прокурору каждую вылазку в санаторий.

Таша с нами туда уже не ездила, а я, попарившись в баньке и обговорив дела, каждый раз на ночь возвращался домой, к своей любимой.

Интернат занял важное место в нашей жизни, и подвинуть чужих детей в сердце Таши я не мог. Да и не хотел. Её любви хватало на всех, на меня, на Димку, на персонал и ее подопечных. Оставаться в стороне от ее детища тоже оказалось невозможным. Так у нас появилось три автобуса, в которых мы возили детей на экскурсии.

Когда-то она мечтала усыновить нескольких детей, чтобы поделиться с ними родительской любовью, а в результате мы усыновили весь интернат.

Екатерина Валерьевна вернулась, но на место заместителя моей жены. После того, как были вскрыты дела о недофинансировании, дело по хищению имущества интерната автоматически закрылось. Даже следователи признали, что выносить тут было просто нечего!

Жизнь стала насыщенной. И это были не только очередные бизнес-победы и прорывы. Это еще и уютные семейные праздники, маленькие под крышей нашего дома с Ташкой, Димкой и псом, и большие, в интернате, с кучей счастливых глаз, загорающихся в предвкушении очередного приключения.

Следующий новый год у нас вышел спором.

— Мы не можем праздничный ужин провести в интернате, Таш, — уговаривал я, прогуливаясь вместе с ней, ребенком и собакой по вечерним заснеженным улицам города. — У детей закончится ёлка, они получат подарки, им накроют праздничный стол, и они пойдут спать. Таша, они дети, у них должен быть режим! А к нам придут гости. Так что, давай новый год проведем дома.

— А кто придет? — подозрительно спросила она, словно почувствовала мой блеф.

— Ну, разные важные люди города и области. Еще мои партнеры.

— Марк, не юли! Кто?

— Губернатор, прокурор, Сергей Иванович с дочерью и ее супругом…

— Стой! Витя припрется в наш дом?! Ты с ума сошел?

Она даже остановилась, за ней остановились и санки. Димка тут же отреагировал, начиная раскачиваться и требовать «Бр-р-уа».