– Не показываются. Шторы на всех окнах задернуты, но, думаю, по краям есть крохотные просветы, откуда они выглядывают. Заметить это может только профессиональный сыщик. А насчет газона, Хуан, ты прав. Он похож на козий буфет. Эти типы основательно спрятались и, видимо, выходят только по ночам, чтобы купить еды в магазине далеко отсюда.

– Значит, мы на снимке видели пристроенный гараж?

– Да.

– Была у тебя возможность сделать термальное сканирование?

– Нет. Это выглядело бы слишком подозрительно, да и снаружи очень жарко. Разница температур недостаточная.

Кабрильо так и думал, но все же задал этот вопрос.

– Ладно. Выходим на место в час и атакуем в три.

Три часа ночи – время, когда человеческое тело больше всего расслаблено. Даже ночной охранник поддается суточному ритму жизни и не будет начеку.

– Макд, ты спокоен?

– Да, – ответил тот. – Я не позволю эмоциям влиять на операцию.

Даже в таком полуразрушенном районе люди не могут крадучись ходить в полном боевом снаряжении и вооруженными до зубов. С приближением часа ночи Линк поставил машину в нескольких улицах от нужного дома и поднял капот. Проезжающий полицейский патруль решил бы, что машина сломалась и водитель оставил ее на улице. Любопытный полицейский мог бы взглянуть на номерные знаки, увидеть, что машина взята напрокат, и решить, что это местный житель, поселившийся после урагана в Хьюстоне, как очень многие, и приехавший с визитом в родные места.

На всех троих были черные джинсы и майки с длинными рукавами, снаряжение разместилось в вещмешках. Воздух заметно остыл, хотя влажность оставалась высокой. Они шли по растрескавшемуся тротуару с беззаботным видом. Проезжающих машин не было, слышался только лай собаки в нескольких кварталах от них.

Подойдя к заросшему участку позади нужного дома, они исчезли в нем, будто и не существовали. Вещмешки с шорохом открылись, снаряжение было трижды проверено. Они ползли сквозь заросли. Если кто и замечал, что большинство растений усеяно колючками, то не подавал виду.

Через пять минут выползли на открытое место. Задний двор был окружен деревянным забором, выломанные штакетины делали его похожим на рот с выбитыми зубами. Снаружи нельзя было почти ничего увидеть. Кабрильо достал тепловизор из пристегнутой к боку сумки и встал на бетонную глыбу, оставшуюся с тех пор, когда эта халупа была домом.

Сканер работал на сравнительной разнице температур и обладал очень высокой чувствительностью: позволял видеть сквозь стены, словно обладал рентгеновским зрением. Эти сканеры были такими эффективными, что многие протестовали против их использования правоохранительными органами из-за споров о праве на конфиденциальность. Военные возлагали на них большие надежды в Ираке и Афганистане, но зачастую саманные стены были слишком толстыми, чтобы получить точное изображение. Однако здесь, в таком старом доме без изоляции, сканер пригодился.

Кабрильо видел четыре белых тепловых изображения и прямоугольник полной черноты – очевидно, холодной воды в бачке единственного туалета. Были еще три места, указывающих тепло. Одно цилиндрическое: очевидно, бак с горячей водой, – другое гораздо меньше – нагревшийся мотор холодильника. Горящей контрольной лампочки не было, значит, плита электрическая. Хуан не только видел обитателей, но и мог определить планировку дома. Трое людей спали, их тела словно парили в нескольких футах над полом, так как сканер не мог отобразить кровати. Четвертый сидел, выпрямившись, словно на стуле, над ним ярко горела электрическая лампочка.