Лорд Форкосиган кивнул и удалился.

Майлз откинулся на подушки и попробовал снова вызвать в сознании образ Елены. Но от холодного дыхания реальной политики, ворвавшегося вместе с отцом, его фантазии увяли, как от мороза в разгар лета. Майлз поднялся на ноги и зашаркал в ванную за порцией своего средства для замедленной съемки.

Две таблетки, глоток воды. А если принять все, прошептал кто-то из глубины его сознания, то скорость упадет до абсолютного нуля. Он со стуком поставил почти полную упаковку обратно на полку.

Потом сверкнул глазами навстречу своему немому собеседнику, отраженному в зеркале.

– Дед прав. Единственный способ погибнуть – это сражаться.

Он вернулся в постель – и вновь и вновь, как в бесконечной петле, переживал миг своей оплошности, пока сон не спас его от самого себя.

Комнату заливал тусклый серый рассвет, когда Майлза разбудил слуга, нерешительно дотронувшийся до его плеча.

– Лорд Форкосиган… Лорд Форкосиган?… – тихо проговорил тот.

Майлз вгляделся в него сквозь щелочку между веками, чувствуя себя отупевшим от сна и двигаясь, словно под водой. Который час?.. И почему этот идиот по ошибке именует его отцовским титулом? Новенький он, что ли? Да нет…

Осознание окатило его ледяным душем, и желудок завязался узлом, как только до него полностью дошел смысл произнесенных слов. Он приподнялся в постели, голова у него кружилась, сердце куда-то проваливалось.

– Что?

– В-ваш отец просит вас одеться и сейчас же спуститься к нему. – Слуга запинался, и это подтверждало опасения Майлза.

Оставался еще час до рассвета. Лампы заливали библиотеку лужицами теплого желтого света. Полупрозрачные синевато-серые прямоугольники окон словно никак не могли решить, ночь снаружи или нет: и наружу света не пропускали, и изнутри не отражали. Отец, полуодетый – в форменных брюках, рубашке и шлепанцах – стоял и что-то говорил тихим печальным голосом двум мужчинам. Один был их семейный врач, другой – адъютант в дворцовом мундире. Отец – граф Форкосиган? – поднял глаза и встретился со взглядом Майлза.

– Дед, сэр? – тихо спросил Майлз.

Новый граф Форкосиган кивнул. – Cкончался очень тихо, во сне, часа два тому назад. Думаю, боли он не испытывал. – Негромкий и ясный отцовский голос не дрожал, но на лице пролегло гораздо больше морщин, чем обычно. Лицо застывшее, невозмутимое – как и должно быть у полного решимости командира. Ситуация под контролем. Лишь в его глазах – только на мгновение, из-за некого мимолетного обмана зрения – мелькнул взгляд растерянного и убитого горем ребенка. И это испугало Майлза куда больше, чем его сжатые губы.

Перед взором у самого Майлза все расплылось, и он смахнул дурацкую влагу с глаз тыльной стороной ладони – сердитым, резким движением.

– К черту! – выдавил он прерывающимся голосом. Никогда в жизни Майлз не чувствовал себя таким маленьким.

Отец неуверенно взглянул на него.

– Я… – начал он. – Ты ведь знаешь, он уже несколько месяцев был на волоске.

А вчера я этот волосок перерезал, подумал несчастный Майлз. Прости… Но произнес он только: – Да, сэр.