— Всего хорошего, — сказал Ричер и направился к машине.

8.55. Осталось девятнадцать часов.

По широкой расчищенной дороге Ричер ехал быстро, следующие восемь миль по узкой заснеженной — медленно. Когда он готовился свернуть налево, на старую дорогу, параллельную шоссе, с нее тоже налево, к лагерю, сворачивала автоцистерна с топливом. Возможно, с керосином для печек. Она свернула чуть раньше, чем следовало, и перегородила дорогу Ричеру. Он нажал на тормоз, надеясь, что цепи удержат машину, но антиблокировочная электроника не позволила тормозам взять намертво. Машина продолжала катиться. Автоцистерна приближалась. Переднее левое крыло «форда» прошло в дюйме от цистерны. Она с ревом поехала дальше, шофер ее даже ничего не заметил. Ричера вынесло на старую дорогу боком: его передние колеса очутились в колее, ведущей на восток, а задние — во встречной. Ему пришлось сильно поработать рычагом коробки передач и педалью газа, чтобы выбраться на свою полосу. Остальная часть поездки прошла гладко.

Он подъехал к полиции. Питерсон был на месте. Ричер спросил:

— Как там миссис Солтер?

— Там все в порядке. Что-нибудь выяснили?

— Байкеры собираются съезжать. Разгребли весь снег. Сложили вещи в картонные коробки. Припасы почти все съедены. Владелец участка — не знаю, кто он, — продает его.

— Они поверили, что вы от армии?

— Да ни на секунду. Но им велено ни во что не встревать. Владелец участка хочет, чтобы сделка прошла без осложнений.

— Мексиканец Платон.

— Все равно кто.

— Вы нашли лабораторию? — спросил Питерсон.

— Я хочу увидеть продукт, который продавали на автостоянке.

— Зачем?

— Потому что так у меня мозги работают. Шаг за шагом.

Питерсон пожал плечами и повел его к комнате, где хранились вещественные доказательства. Он отпер дверь.

— Подождите здесь.

Питерсон вошел и через десять секунд вернулся с прозрачным пластиковым пакетом, в котором лежало то, что видела Джанет Солтер. Брикет белого порошка, завернутый в вощеную бумагу. На ней отпечатана корона с тремя зубцами и шариками на концах, изображающими драгоценные камни.

— Содержимое проверили? — спросил Ричер.

— Метедрин, — сказал Питерсон. — Высокого качества.

— Не представляете, что означает картинка?

— Нет. Они любят поставить какой-нибудь логотип. Эти люди заботятся о своей марке.

— Завернут действительно в вощеную бумагу?

— Нет, это типа целлофана или пергамина. Пожелтел от старости. Но вещество полностью сохранило свойства. Так вы обнаружили их лабораторию?

— Нет.

— Каменный дом видели?

— Только снаружи.

Ричер вернулся к своему столу в дальнем углу. Он поднял трубку, набрал все тот же номер и попросил Аманду.

Щелчок, жужжание. Голос. Он звучал устало. Даже огорченно.

— У меня нет новостей для вас.

— Знаю. Вы не можете проследить, как деньги поступили в Министерство армии. Они и не поступали в армию. Мы исходили из ложной предпосылки. Мне сказали, что это армейский объект. Небольшое здание и двухмильная дорога. Я туда съездил. Это не дорога. Это взлетно-посадочная полоса. Объект принадлежит ВВС, а не армии.

— Да, это немного меняет дело.