Ей показалось или его желтое, безжизненное лицо восковой куклы стало наливаться кровью? И шевельнулась жесткая щеточка усиков под приплюснутым носом? И чуть дрогнули лишенные ресниц веки?

—И Орел вернется к своему повелителю, и великий воин Гипербореи поднимется от вечных снегов, чтобы покорить мир, — процитировала Мария безумную жрицу. Откуда она взялась тогда в глубоко ушедшей под землю Черной башне? Когда-то Марии очень хотелось разгадать эту тайну, но с тех пор прошло слишком много времени.

Раздался странный звук, как будто кто-то тяжелый наступил на сухую палку. Мария непонимающе взглянула на тело фюрера — ребра Гитлера ходили ходуном под обтягивающей его, как барабан, кожей, как будто он тяжело и прерывисто дышал. Потом пергаментная кожа лопнула с громким треском, и Орел провалился внутрь грудной клетки.

—Шайзе, — пробормотала Мария фон Белов.

У Гитлера отвалилась рука. Из разлагающегося на глазах тела торчали зеленоватые, словно заплесневелые, кости. В глазницах плескался какой-то мутный студень.

«Этого не может быть, — подумала фон Белов. — Хирт клялся, что технология отработана до мелочей. Он при мне разморозил барашка, и барашек выскочил из чана живой и здоровый, мы потом ели вкусный шашлык… Но что, в таком случае, произошло с фюрером?»

Гитлер издал какой-то утробный звук. Мария подскочила на месте, похолодев от ужаса, — ей представилось, что сейчас этот разлагающийся труп вылезет из саркофага и возьмет ее за руку. Но фюрер, разумеется, был мертв — это просто лопнул у него внутри раздувшийся от тепла кишечник.

По залу распространился отвратительный запах. Фон Белов нерешительно сделала шаг к саркофагу, но тут же отпрянула назад. В саркофаге булькал, пузырясь, перемешанный с соляным раствором смердящий гной. Из него выглядывало каким-то чудом сохранившееся лицо фюрера с падающей на лоб челкой и знаменитыми усиками.

Это был конец. Мария шестьдесят пять лет ожидала этого дня, готовилась к нему, возлагала на него все надежды. Она могла железной рукой управлять базой «Туле» только потому, что верила: придет день, и фюрер воскреснет, чтобы стать властителем мира. А она, Мария фон Белов, будет при нем верным советником, серым кардиналом — кем угодно, но не публичной фигурой. Она привыкла жить в тени, она слишком долго играла в невидимого кукловода, чтобы выйти на сцену и во всеуслышание объявить себя режиссером.

Мария фон Белов готовила операцию «Рагнарёк» для своего фюрера. А теперь фюрер превратился в лужу зеленого гноя, и сложнейшая комбинация, продуманная ею за два года до самых мелких деталей, потеряла смысл.

Пятясь к выходу из зала, Мария услышала, как загудел мотор лифта.

В усыпальницу спускалась Катарина.

—Рейхсфюрер! — Катарина во все глаза глядела на чудесно помолодевшую бабушку. — Рейхсфюрер, вы… это невероятно!

—Зайди в лифт, — сухо приказала Мария.

—В лифт? Чем это здесь так пахнет?

—Выполняй! — рявкнула фон Белов. Она буквально затолкала внучку в кабину и нажала кнопку третьего уровня. — Здесь больше нечего делать!

Катарина побледнела.

—У вас… не получилось? Фюрер… не проснулся?