— Это ослепительно, — сказала Галина, возвратясь к столику. — Закажите мне кофе-гляссе.

Евдокимов смотрел на нее непонимающим взглядом. Эджвуд думал о том, что ему не удастся избавиться от пьяного Евдокимова. Галина не думала ни о чем.

— Ах, мальчики, — сказала она, — я давно уже не проводила время так хорошо!

“Дядя Витя заболел”. Пароль. “Надо обратиться к доктору”. Отзыв. Это понятно. Пароль и отзыв. И это, конечно, много, но это и мало. Пароль и отзыв известны, но еще неизвестно, постоянные ли это пароль и отзыв.

С кем разговаривал Эджвуд? Для кого были выставлены на окне розы? Что это за дядя Витя, и существует ли он вообще? Почему Анохин убежал из кафе?

Все эти и подобные им вопросы Евдокимов задавал себе в течение всей ночи.

Поэтому, придя на работу, он немедленно заказал Анохину пропуск и с нетерпением стал ждать его прихода.

Анохин запаздывал. Наступило десять часов, одиннадцать… Он появился только в двенадцатом часу. Он без стука вошел в кабинет и, не здороваясь, опустился на стул возле двери.

— Что с вами? — спросил его Евдокимов. — На вас лица нет.

Анохин побледнел, осунулся, одни глаза горели лихорадочным блеском.

— Вы что, больны?! — спросил Евдокимов. — Надеюсь, в вас больше не стреляли?

— Нет, — сказал Анохин.

— Ну как, узнали вы этого господина, который сидел со мной за столиком? — спросил Евдокимов. — Он не из числа ваших учителей?

— Нет, — сказал Анохин.

— Вы в этом убеждены? — спросил Евдокимов.

— Да, — сказал Анохин. — Этого человека я видел первый раз в жизни.

— А почему же вы ушли из кафе? — спросил Евдокимов с упреком. — Я просил вас не торопиться.

Анохин только отрицательно покачал головой.

— Я не понимаю вас, — сказал Евдокимов. — Может быть, вы выпили и вам стало нехорошо?

— Нет, — оказал Анохин. — Я не пил, но мне и вправду нехорошо.

Он полез в карман и достал оттуда обычный почтовый конверт.

— Все равно мне не жить, — сказал он невесело. — Не уйти, не скрыться.

— Откуда эта меланхолия? — бодро возразил Евдокимов. — Я обещал вам, что все будет в порядке.

Анохин опять покачал головой.

— Нет, вы их не знаете…

Он поднялся и положил перед Евдокимовым конверт.

— Что это? — спросил тот.

— Читайте, — сказал Анохин. — Я это получил сегодня.

Евдокимов извлек из конверта клочок бумаги. Это было короткое письмо, написанное простым карандашом кривыми буквами и явно измененным почерком: “Что бы ты ни предпринял, все равно ты от нас не уйдешь. Твой старый друг”.

— Вот, — сказал Анохин.

— Что “вот”? — спросил Евдокимов.

— Мне от них не уйти, — сказал Анохин.

— Не будьте ребенком, — сказал Евдокимов. — Нельзя так распускаться.

— Вы их не знаете, — упрямо повторил Анохин.

— Вы когда это получили? — спросил Евдокимов.

— Сегодня утром, — сказал Анохин.

— А почему вы вчера убежали из кафе? — спросил Евдокимов.

— Потому что в кафе я увидел… — У Анохина от волнения перехватило дыхание. — Жадова! — сказал он и посмотрел на Евдокимова остекленевшими глазами.

— Какого Жадова? — спросил Евдокимов. — Инструктора из разведывательной школы в Бад-Висзее?

— Да, — сказал Анохин. — Он уничтожал у нас всех тех, кого подозревали в симпатиях к Советскому Союзу.