Жить рискуя – значит жить по вертикали.

Каждое мгновение имеет глубину и высоту. Оно простирается от самой высокой звезды до самого глубокого дна. Горизонталь ему не ведома. Но тогда ты становишься чужим в толпе, тогда ты ведешь себя не так, как все остальные. Это порождает в людях беспокойство – по той простой причине, что они сами не наслаждаются своей жизнью, они не жили своей жизнью, они не взяли на себя ответственность прожить ее, ничем ради нее не рискнули. Но поскольку все остальные были такими же, как они, вопроса не возникало.

И тут появился чужак, который живет и ведет себя по-другому – и в них вдруг что-то всколыхнулось. Их подавленная жизнь, подобная сжатой пружине, вдруг начинает шевелиться, возникают вопросы, можно ли жить иначе (такой путь тоже возможен). И кажется, что в глазах у этого человека другой блеск, вокруг него другая радость. Он ходит, сидит, стоит не так, как все остальные. В нем есть что-то уникальное. Но что самое поразительное: он выглядит полностью удовлетворенным, блаженным – как будто он нашел свое место. Вы все ищете, а он нашел. Так вот, такой человек опасен для толпы. Толпа его убьет.

Неслучайно таких людей, как Сократ, убивают. Какую опасность он представлял? Сократ был настолько уникальным гением, что если бы Греция породила только его, этого уже было бы достаточно, чтобы навсегда войти в историю. Но толпа не могла смириться с его существованием. Он был очень простым человеком, совершенно безвредным. А его отравили, убили. В чем же заключалось его преступление? В том, что он был одиночкой. Он шел своим путем, а не по магистрали вместе со всеми. Он шел через свой собственный лабиринт. И вскоре общество испугалось, потому что некоторые тоже начали сходить с магистрали и искать свой путь.

Сократ говорил, что нельзя идти по дороге, проторенной для тебя другими. Нужно идти самому и так создавать свой путь. И идти не по протоптанным дорогам – нет. Ты должен сам прокладывать путь, идя по нему; идти и тем самым создавать путь. И помни: он только для тебя, а не для кого-то еще. Это подобно тому, как птицы, летя по небу, не оставляют следа, по которому могли бы лететь другие птицы. Небо остается пустым. По нему может лететь любая птица, но ей придется проделать собственный путь.

Сократ не просит, чтобы его принимали. Сократ говорит: «Пожалуйста, оставьте меня в покое, как я оставляю в покое вас. Пожалуйста, дайте мне свободу. Я не вторгаюсь в вашу жизнь, и вы не вторгайтесь в мою». Такой подход абсолютно честный. Сократ не просит, чтобы с ним соглашались. Он не говорит: «Все, что я говорю, – правда, и вы должны это принять». Нет, он говорит: «Что бы я ни говорил, я имею на это право. Такое же право есть и у вас».