Добычу я добыл, а вот как ее разделать? К своему стыду я не имел понятия как это делается. На охоту я не ходил, собственного подворья с живностью у нас не было, все покупалось в магазинах. Единственное, что разделывалось у нас дома это была рыба.
— Рыба, антилопа один хрен, никакой разницы, — я полоснул по брюху животного обнажая мясо. Но дуракам же закон не писан: отточенное мачете разрезало желудок животного и оттуда с невероятной вонью полезла густая зеленая масса с легким паром. Меня даже тошнило от запаха, настолько резким он был. Дождавшись когда зеленое дерьмо перестанет литься, ухватившись за переднюю и заднюю ноги, оттащил антилопу на метров пять, оставляя за собой вонючий след.
Вонь уменьшилась, но полностью не прошла, а я сделал для себе первое умозаключение по разделке туш: резать со стороны живота нельзя. Вспомнив, как мама на разделочной доске чистила внутренности рыбы, сдерживая позывы расширил разрез от груди до самой промежности. Подрезая мачете какие-то внутренние органы, помогая семье руками просто вытаскивать все это хитросплетение, наконец избавился от льющейся зеленого вида воды и комком пережеванной травы.
Снова оттащил антилопу в сторону, теперь она была гораздо легче. Работал постоянно оглядываясь, не забывая про львов, но травоядные паслись спокойно и это меня немного успокаивало. После пяти минут мучения смог отрезать голову, потом отрезал ноги у коленных суставов, подрезая сухожилия и сворачивая ноги антилопы в сторону. Шкура! Мне надо было постараться не порезать, но целый час провозившись с ней, я понял, вряд ли она сможет похвастать отсутствием порезов.
Когда дошла очередь разделать тушку, освобожденную от шкуры, пригодились знания анатомию человека, потому что тушка немного напоминала трупы в нашей анатомке. Ляжки расчленил, потом пришла очередь лопаток. Позвоночник с грудиной и ребрами решил оставить как есть. Теперь предстояло все это дотащить до своего ледника, мысленно посчитал что это четыре захода. Так и получилось.
В первую ходку взял две задние ляжки, закинув их на плечи и придерживая у коленных суставов. По гряде поднимался со страхом, одно неверное движение и упаду. Поднявшись, посмотрел назад: никто еще на мою добычу не покушался. В пещеру лез в сплошной темноте, но через пару минут глаза привыкли к темноте, удавалось различать контуры. Ледник почувствовал лишь когда уткнулся в него, с радостью сбросил мясо и касаясь одной рукой стены пещеры, поспешил назад.
Второй ходкой отнес лопатки, третьей — позвоночник с грудиной и ребрами. В четвертой ходке удалось забрать свой самодельный сидор и шкуру, свернув ее в рулон. Шкуру я разложил на песке мехом вниз, сам же соорудив себе факел и дав ему разгореться от углей костра, который зажег перед охотой, поспешил в пещеру.
С одной ляжки срезал солидный кусок мякоти килограмма на два, все оставшееся плашмя разложил на лед. Вернувшись к палатке, набрал воды в ручье, который снова вернулся к своим прежним размерам и накидал хвороста на угли. Дожидаясь пока разгорится костер, натер шкуру солью. Об этом я читал у одного автора в его книге про удачливого попаданца.