С луками было что-то не то: дерево слишком легко гнулось при натяжении тетивы, у меня не было ощущения сопротивления моим усилиям. При таком легком сгибании лука, длина стрелы оказывалась слишком короткой и летела она не очень далеко. Тем не менее, взяв по три нормальные боевые стрелы, сегодня мы решили пойти на охоту.

Собрались всем гуртом, кроме моих первых лучников, к нам присоединились и остальные мужчины племени. Лес, начинавшийся у самого нашего поселения не был однородным: посередине леса встречались огромные поляны, поросшие мелким кустарником. Ближе к горной цепи он переходил в хвойный лес: могучие кедры и пихты вздымались в небо. После двадцати минут хода, мы подошли к большой поляне, которая раскинулась на несколько сотен метров в разные стороны.

Первым косулю увидел я: присев на колено, натянул тетиву и спустил стрелу в животное в пределах прямого выстрела. Косуля подпрыгнула, и со стрелой сзади левой лопатки сделала несколько прыжков. Лар, спустил вторую стрелу, которая попала животному в заднюю ляжку и только умелый Гау попал в шею. Косуле удалось пробежать около пятидесяти метров, прежде чем ее ноги подогнулись, и она завалилась набок.

Громкие крики оглашали поляну, мои аборигены никогда так легко не добывали пищу. Обходя небольшой куст по дороге, я зацепился за палку, торчащую с края куста. Обычно ветки прогибаются под напором человеческого тела, но эта палка слегка наклонившись, остановила меня и даже давила на бедро, отталкивая назад. Позабыв про косулю, я присмотрелся к препятствию: это была торчащая прямо с земли палка, лишенная боковых ветвей, кора которой была похожа на чешуйки.

Я попробовал согнуть палку: медленно она начала сгибаться, но достигнув определенной точки, просто вырвалась из моих рук, распрямляясь. Да что это за растение?

— Гау, иди сюда, — позвал я нашего мастера. Парень прибежал, бросив рассматривать убитую косулю.

— Посмотри, что за дерево, Гау. Попробуй его сломать.

Гау попробовал согнуть палку, прилагая усилия, но и его попытка закончилась как моя. Я отстегнул мачете и стал рубить палку у самой земли. Такие ветки толщиной около трех сантиметров, мой мачете перерубал с первого раза. Мне пришлось ударить раз десять, палка амортизировала, отбрасывая мачете. Когда срубил, у меня в руках получился шест около двух метров длиной.

Взявшись у самых концов палки, начал сгибать. Палка начала гнуться, но почти сразу получил сопротивление и руки не смогли преодолеть напряжение древесины. Я точно знал, что это мой будущий лук, такой сможет посылать стрелу за сто метров: в древке сосредоточена непонятная сила. Видимо именно это внутренне напряжение и делало их ровными как копья.

Я срубил около десятка таких палок разной толщины. Пока я занимался этим, мои охотники охваченные охотничьим азартом убили еще одну косулю, всего в двухстах метрах от первой. Бесшумное оружие давало свой результат, животные здесь еще не сильно боятся человека.

Домой мы возвращались в приподнятом настроении с богатой добычей. Вернувшись, даже не пообедав засел с Гау за свой «английский лук». Что было удивительно, когда я срубил палку, мне было трудно понять, где верх, а где низ. На всем протяжении ее толщина была одинакова и заканчивалась она пучком маленьких листьев на верхушке.