Мысль о страданиях учителя была невыносимой – он терпел такую ужасную боль! – однако я был верен своему долгу и знал, что сейчас обязан оставить Ведьмака.

Разве я могу обмануть Грималкин и заманить ее сюда, разве могу допустить, чтобы голова Врага попала в руки стригоайки и ее союзников! Голову следует держать как можно дальше от них, и я должен воспользоваться выигранным временем, чтобы найти способ уничтожить ее навсегда.

Не знаю, как долго я просидел, думая о том немногом, что могу предпринять, но наконец слезы брызнули из глаз, когда я вспомнил о Ведьмаке, который честно служил Графству и столько сделал, чтобы его защитить. Он был для меня больше чем учителем – он стал моим другом. Он не заслужил того, чтобы вот так закончить свою жизнь! Я надеялся, что, когда завершу обучение, мистер Грегори станет работать меньше, а я возьму на себя бо́льшую часть его ноши, пока он не удалится на покой. Теперь же это будущее у нас похитили. Я остался один – печальное и пугающее чувство.

В конце концов я принял решение и отправился обратно в таверну.

В своей комнате я достал из мешка Ведьмака маленький кусочек сыра и деньги, чтобы расплатиться с хозяином, и, оставив оба мешка в комнате, запер ее и спустился вниз.

Хозяин, увидев меня, нахмурился, но тут же просиял, когда я уронил в его ладонь серебряную монету.

– Это за еще две ночи, – сказал я.

– Нашел своего учителя? – спросил он.

Я не ответил. И уже открыл дверь, когда хозяин крикнул мне в спину:

– Если он не вернулся, то, должно быть, мертв, мальчик. И ты закончишь так же, коли не отправишься домой!

Я пошел обратно к мосту, где сжевал сыр, запив его несколькими пригоршнями холодной речной воды.

Я думал о доме мисс Фреск. Почему днем он чистый и аккуратный, с библиотекой, полной книг, а ночью становится полуразрушенной развалюхой? Тут не обошлось без одной из разновидностей черной магии – чар иллюзии.

Итак, когда же дом настоящий – днем или ночью? Ведьмаки должны научиться доверять своим инстинктам, и мои говорили мне, что истинный облик дома – ночные руины.

«Что посоветовал бы сделать учитель?» – спросил я себя.

Вскоре после наступления темноты я снова шел по Бент-лейн, размышляя о том, с чем же имею дело. «Бестиарий» Ведьмака остался в Чипендене – это была первая книга в тамошней новой библиотеке, – поэтому я не мог свериться с ней. Я отчаянно рылся в памяти в поисках того, что я читал о румынских созданиях Тьмы.

Стригои и стригоайки были демонами мужского и женского пола, работавшими и жившими парами. Мужчины, овладев телом умершего человека, проводили дневные часы, прячась от солнечного света, который мог их уничтожить. Женщины, овладев телом живого человека, стояли на страже днем. Мисс Фреск, без сомнения, некогда была обычной милой юной девушкой, тело которой теперь захватило злобное создание Тьмы. Я обезглавил ее напарника, но, как она сказала, не прикончил его. Обычно демон погибал от удара клинка из серебряного сплава, но эти румыны оказались очень могущественными.

Я видел, как стригой покидал свою мертвую оболочку; теперь он будет искать новое тело, и, как только найдет, явится по мою душу.