Нотариус был пожилой, толстый и очкастый, похожий на крота из мультика про Дюймовочку, при этом в его глазах пряталась хитринка.

— А где совершеннолетний представитель этого юноши? — спросил он, переводя взгляд с Ротару на её мужа и обратно. — Я же не могу поставить подпись и печать на документе, где с другой стороны стоит подпись 16-летнего подростка.

Те растерянно переглянулись, на их лицах читалась растерянность. Да и я хорош, не уточнил заранее, как будет проходить процесс передачи такой крупной суммы. Которая, кстати, по идее должна была бы быть ещё крупнее, это уже я тут проявил великодушие. Мог бы и вспомнить, как предыдущие дела обстряпывались с той же Пугачёвой. Бл…, ну когда же мне наконец 18 исполнится?!

— Не знаю как вам, — говори Ротару с Евдокименко, — а мне лично никакие расписки с печатями не нужны. Я вам песни отдал, а вы мне деньги. Я бы вам также деньги отдал, поскольку доверяю вам, знаю, что вы приличные люди. Если же вы сомневаетесь в моей порядочности и думаете, что я ещё кому-нибудь отдам эти две песни или уже успел отдать…

— Нет-нет, — взмахнула руками Софа, — в твоей порядочности никто здесь не сомневается! Да, Толя?

— Точно, — подтвердил он.

— Что ж, тогда, может быть, полюбовно всё и порешаете? — предложил нотариус.

Все были согласны, и деньги перекочевали из рук в руки.

— Как ты их обратно в Пензу повезёшь, не боишься, что что-нибудь может случиться? — спросил меня Евдокименко, когда я небрежно сунул увесистую пачку денег во внутренний карман лётной куртки.

Я хотел было ответить: «Типун тебе на язык», но вместо этого философски заметил:

— Чему быть — того не миновать. Впрочем, я сумею за себя постоять.

— Это точно, — подтвердила с улыбкой Ротару.

— Ты-то откуда знаешь? — покосился на неё муж.

— Скоро и сам узнаешь, — всё так же заговорщицки, при этом подмигнув мне, улыбалась звезда эстрады.

— Ой, темнишь ты что-то, дорогая, — покачал головой Евдокименко. — Хорошо, а что насчёт авторских отчислений?

— Я могу, конечно, составить договор, — пожал плечами «крот», — но без подписи совершеннолетнего представителя этого молодого человека он не будет иметь юридической силы.

— А можете дать мне с собой бланк? Дома мама распишется и я вышлю его вам уже почтой заказным. А вы уж тут поставите нужную печать и сами распишитесь, и София Михайловна или Анатолий Кириллович.

Эта троица переглянулась, после чего нотариус снова пожал плечами:

— Ну я не знаю, обычно такое не практикуется…

— Да в самом деле, Лев Брониславович, это же самый приемлемый вариант, — обворожительно улыбнулась ему Ротару. — Даже если письмо где-то затеряется — ничего страшного, можно будет ещё раз по почте отправить бланк в Пензу.

— И ещё раз, и ещё… Ладно, — вздохнул нотариус, — в общем-то, на фоне отсутствия достойной альтернативы и этот вариант мне кажется вполне приемлемым.

Он заполнил бланк в двух экземплярах, один для нас, второй для Ротару. Один из них мы отправим обратно на адрес нотариальной конторы, второй оставим себе. Ну вот вроде бы и решили казавшийся неразрешимым вопрос.