Аврам же… Для него это стало настоящим ударом: сколько не физическим, столько моральным.

— Я тебя предупреждал. Все.

Бросив последний взгляд на брата, Абрам вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

Абрам быстро вышел из здания и сел в свой автомобиль. Злость колотила изнутри. Брата он любил, уважал, но такого не потерпит. У Аврама должны быть границы допустимого. Нельзя трогать Керри. Он просил. Он предупреждал. Он угрожал. Но длинный язык Аврама довел его до греха.

Абрам многое прощал брату. И постоянно помогал. И так Аврам отплатил ему?

Все свои решения, которые Аврам озвучивал, как губернатор, это были решения Абрама. По сути это Абрам правил государством. Только благодаря ему власть была у Аврама.

Возможно, Абрам сегодня тоже перешел грань. Но только не подозревал еще, что изменить уже ничего нельзя. Взрыв уже активирован. И заденет не только его, но и Керри.

Впервые предчувствие его подвело. Обычно чуйка его не обманывала и предупреждала о ближайшей или возможной опасности. А тут ничего. Пусто. Ничего. Все его мысли были заняты братом, что даже о жене своей даже не думал. А стоило.

Абрам подъехал к дому. В окнах не горел свет. Ни в одном окне. Абрам заглушил двигатель и медленно вышел из машины. Было тихо. Очень тихо.

Мужчина прищурился и оглядел двор. сначала он увидел затоптанный газон, а затем поднял голову, и именно в этот самый момент колючий лед сковал сердце.

Его дом обстреляли. Абрам видел следы от пуль. Даже было страшно представить, сколько пуль попало внутрь…

А дальше… Впервые за долгое время стало страшно. За нее. За Керри. Не дай Бог с ней что-то случилось…

Сейчас Абрама не волновало, кто и зачем это сделал. Сейчас значение имела только она. Все ли с ней в порядке? Не попали ли по ней?

Рванул к дому, без проблем пропал внутрь. А внутри было так холодно. Холоднее, чем на улице. Или ему так просто казалось? Или холод шел изнутри?

Абрам сделал несколько шагов, и под ногами захрустело стекло. Сейчас эти осколки олицетворяли его внутреннее, душевное состояние. А он ведь уже действительно забыл, что такое страх…

Надо ее позвать, надо позвать. Но почему голос пропал? Почему лед сковал горло?

Не знал, как нашел в себе силы. И позвал ее.

— Керри? — ее имя глухим эхом отразились от стен, которые видели ее страх. А ведь она наверняка напугалась. В чужой стране, чужом доме. И в первый же день такое.

Абрам зашел на кухню. И сразу же увидел ее, свою Керри. Она лежала на полу. И не шевелилась.

Абрам

Пуля все-таки добралась до нее. Всего лишь одна, но Керри хватило. И неудивительно. Ведь его жена была такой хрупкой и слабой. Пуля попала ей в плечо, но девушка потеряла слишком много крови. В этом и была проблема. Керри сделали операцию, и сейчас ее жизни ничего не угрожает.

Абрам все это время был рядом с ней. Следил за каждым ее вздохом. Боялся, действительно боялся за нее. Вдруг ей станет хуже?

Сидел на стуле, напротив постели, на которой лежала Керри. Бледная, худая. А он сидел рядом. Наблюдал за ней. И думал. Теперь уже думал, размышлял, кто и зачем это сделал. Крутил в руках пулю, которую вытащили из тела жены.