Русский музей переживал тогда нелегкий период. Долгие годы ГРМ возглавлял Василий Алексеевич Пушкарёв — человек, глубоко преданный русской культуре. Автору этих строк посчастливилось знать его лично. В. А. Пушкарёв родился 28 февраля 1915 года в семье казаков донской станицы Анастасиевка. Рано лишился родителей. Остался с больной сестрой на руках и, чтобы как-то прокормиться, нанялся подмастерьем к сапожнику. Окончив школу, поступил в Ростовское художественное училище, а затем поехал в Ленинград, где был принят на факультет теории и истории изобразительного искусства бывшей Императорской Академии художеств (ныне Институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина). С третьего курса ушел добровольцем на фронт. Воевал простым солдатом-пехотинцем на Ленинградском и Волховском фронтах. Был ранен. После войны вернулся в институт, где стал парторгом. А в 1951 году Министерство культуры РСФСР выдвинуло тридцатишестилетнего парторга-искусствоведа на пост директора Государственного Русского музея. И он возглавил музей.

Пушкарёв сразу же начал восстанавливать музейные экспозиции, основная часть которых в войну была эвакуирована в Пермь и Соликамск… А с середины 1950-х годов он стал собирать в музейных запасниках картины современных русских художников, творчество которых шло вразрез с официальной доктриной социалистического реализма. Имея "безупречный глаз", Пушкарёв находил и спасал не только творения известных мастеров (таких как Василий Кандинский, Казимир Малевич, Александр Тышлер), но и неизвестных в то время художников, впоследствии ставших знаменитыми. За четверть века возглавляемый им музей превратился в крупнейший центр сохранения, изучения и пропаганды русского искусства, за что Василия Алексеевича называют отцом Русского музея, хотя его основателем он, конечно же, не был. Мысль создать в Санкт-Петербурге общенародный музей, где были бы собраны лучшие произведения русского искусства, принадлежит императору Александру III, а основал музей его сын, Николай II[20]. Но Пушкарёв превратил Русский музей в мировой центр изучения русского искусства и создал с коллективом научных сотрудников существующую поныне концепцию музея. Кроме того, он собрал около 120 тысяч произведений искусства, вошедших в золотой фонд ГРМ. Благодаря его многолетней дружбе с Е. Н. Глебовой удалось спасти наследие Павла Филонова, которое после смерти художника в блокадном Ленинграде его сестра передала на сохранение в Русский музей.

У Пушкарёва был огромный авторитет в музейном мире. Но ершистый казак-директор, гнувший свою линию, был не по нутру власть имущим, особенно в городе на Неве. От него, как и от Аркадия Райкина и других "неудобных" ленинградцев, местная партийная верхушка мечтала избавиться. Того же жаждали и министерские чинуши в Москве. Удобный случай представился в 1973 году, когда Москву с очередным визитом посетил "давний друг Советского Союза" американский миллиардер и коллекционер Арманд Хаммер, о котором следует рассказать особо.

Арманд Хаммер родился в мае 1898 года в Нью-Йорке и был вторым сыном в семье эмигрировавших из России евреев. Его отец, Джулиус Хаммер, происходил из семьи разорившихся судостроителей, работавших на Николаевской верфи. Он жил в Одессе, а в 1875 году эмигрировал в США, где окончил медицинский колледж, занялся врачебной практикой и владел в Нью-Йорке пятью аптеками, приносившими семье стабильный доход. В 1915 году он основал фармацевтическую фирму Allied Drug and Chemical Corporation, торговавшую средствами по уходу за кожей. Семья Хаммеров жила не роскошно, но и не бедствовала. И тут случилось ЧП. Как пишут члены семейства и их биографы, в июле 1919 года Джулиус Хаммер сделал аборт жене атташе бывшего посольства Российской империи. Женщина, на тот момент болевшая пневмонией, умерла, и Хаммер-старший был осужден на два с половиной года тюрьмы.